По следу единорога

– В правилах нигде не сказано, что надо бегать десятилетиями после того, как все остальные финишировали, – возразил Мэллори.

– Побеждает не быстрейший, а упорнейший, – процитировал Уилтон-Смит.

– Но только не в этом забеге. В нем победители уже определены.

– Но разве я в том повинен, правда? – парировал Уилтон-Смит. – Моя работа – знай потей да делай все, что в твоих силах. – Он помедлил. – Вы не видели тут поблизости фотографов, нет?

– Нет.

– Жаль.

– Почему? Вы их ожидали?

– Ну, ведь я являю собой величайшую сенсацию в мире спорта, – пояснил Уилтон-Смит. – С каждым шагом я увеличиваю свой рекорд.

– Какой рекорд? Вы же проиграли.

– Рекорд длительности пробега дистанции олимпийского марафона, разумеется. Я все жду, когда люди из Гиннеса возьмут у меня интервью, измерят длину моего шага или еще что-нибудь такое для их книги. Я все гадаю – почему?

– Может, они не в курсе, что вы все еще бежите, – предположил Мэллори.

– Не может такого быть! – насмешливо улыбнулся Уилтон-Смит. – Вероятно, ждут меня миль на пять – десять дальше по дороге.

– Возможно, – не слишком убежденно вымолвил Мэллори. Уилтон-Смит зевнул.

– Что-то меня в сон клонит. Пожалуй, мне стоило бы чуток поспать перед встречей с ними. Я должен быть в наилучшей форме, когда у меня будут брать интервью и делать снимки.

– Сомневаюсь, что вам повезет найти комнату, – уведомил Мэллори. – Ночь-то новогодняя!

– А зачем мне комната?

– Мне показалось, что вы хотите поспать.

– Я сплю на прямых и просыпаюсь на поворотах, – растолковал Уилтон-Смит. – Я не хочу, чтобы закралась даже тень подозрения, что я жульничаю.

– Так вы и едите на бегу?

– Конечно.

– Простите, что спрашиваю, но как, черт возьми, вас занесло на ездовую дорожку в Центральном парке?

– Хотел бы я и сам это знать, – признался Уилтон-Смит. – Я полагаю, что в Мельбурне мне следовало свернуть налево.

– В австралийском Мельбурне? Бегун кивнул.

– Загадочно, правда?

– Это еще слабо сказано, – согласился Мэллори.

– Что ж, я искренне насладился нашей небольшой беседой, но теперь я все-таки вынужден бежать.

– На вашем месте я бы купил карту дорог! – крикнул вслед Мэллори.

– К чему? – прокричал тот в ответ. – Все дороги ведут в Рим!

Когда бегун оказался достаточно далеко, чтобы не подслушать разговор, Мэллори повернулся к Мюргенштюрму.

– Ну, каково твое мнение?

– Дурак он, – тотчас ответил эльф, потом нахмурился и почесал в затылке.

– С другой стороны, он постоянно трудоустроен уже более четверти века, в то время как большинство воистину разумных людей из числа моих знакомых не может удержаться на работе. Я нахожу это весьма загадочным.

– Ничего особенного, в моем Манхэттене происходит то же самое.

– Неужели? Мэллори кивнул:

– Светлые умы способны решать большинство проблем мира, но как надеть одинаковые носки или сменить шину, остается выше их понимания.

– Как утешительно, – сказал Мюргенштюрм. – Я уж боялся, что это изолированный феномен.

– Увы, нет. – Мэллори снова зашагал на юг. – Давай-ка не будем задерживаться. В плаще или без плаща, на улице чертовски холодно.

– Может, снег окажется нам на руку, – с надеждой сказал эльф. – На нем могут отпечататься единорожьи следы.

– Если наш марафонец их не затоптал, – уточнил Мэллори. Они прошли еще с полмили, сгорбившись и пригнув головы против разгулявшегося ветра. Затем Мюргенштюрм тяжело плюхнулся на землю и заявил:

– Я дальше идти не могу. Я замерз, продрог и устал.

– И считаешь, что сможешь согреться, высохнуть и отдохнуть, сидя на земле во время вьюги? – саркастически поинтересовался детектив.

– Мне уже наплевать, – проронил Мюргенштюрм. – Пусть приходят завтра на рассвете искать меня. Но найдут только промерзшие останки благородного маленького эльфа, который никогда не желал никому зла.

– Неужели тебе не приходит в голову ничего такого, что поможет тебе воспрянуть духом?

– Абсолютно ничего, – многозначительно изрек Мюргенштюрм.

– Даже подружка?

– Ну… может быть.

– Послушай, – решился Мэллори, – если я отпущу тебя в постельку, ты как, сможешь сосредоточиться на деле, когда вернешься?

– О, абсолютно, Джон Джастин! – с энтузиазмом воскликнул эльф. – Теперь до меня дошло! Дело не в погоде. Причина всего лишь в моем обмене веществ.

– Хватит пускать слюни, а то подбородок отморозишь, – с отвращением бросил Мэллори.

– Я вернусь через десять минут. – Мюргенштюрм вскочил на ноги. – От силы через пятнадцать. – Он помолчал. – Может, двадцать.

– Кладем тридцать, и постарайся заодно выяснить что-нибудь о Липучке Гиллеспи.

– Правильно. Встретимся тут через полчаса.

– Надеюсь, ты не думаешь, будто я собираюсь стоять тут в снегу, дожидаясь, пока ты усладишься? – возразил Мэллори.

– А что собираетесь делать вы?

– Я сыщик, – ответил Мэллори. – Я собираюсь попытаться найти этого треклятого единорога.

– В своем Манхэттене вы никогда не были столь целеустремленны, – заметил Мюргенштюрм.

– В своем Манхэттене дела никогда не выглядели настолько черно-белыми. Всегда находились юридические казусы, смягчающие обстоятельства и моральные факторы. Тут все гораздо проще: нечто похищено злодеем, и мне платят за то, чтобы я это нечто вернул.