По страницам «Войны и мира». Заметки о романе Л. Н. Толстого «Война и мир»

Но вот к нему приезжает Пьер.

«– Ну, что там? – послышался резкий неприятный голос.

– Гость, – ответил Антон.

– Проси подождать, – и послышался отодвинутый стул.

Пьер быстрыми шагами подошёл к двери и столкнулся лицом к лицу с выходившим к нему нахмуренным и постаревшим князем Андреем…

…Его поразила происшедшая перемена в князе Андрее. Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мёртвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и весёлого блеска». (Курсив мой. – Н. Д.

)

Вместе с Пьером мы огорчаемся и не можем поверить, что этот мрачный, хмурый человек с потухшим взглядом – князь Андрей Болконский, что это с ним Пьеру «неловко и даже тяжело» говорить.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как мы расстались с Пьером, когда «в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь», и он задавал себе вопросы, и не мог на них ответить. Теперь он заехал к князю Андрею, возвращаясь из поездки по своим имениям. Он полон жизни, надежд, стремлений, деятелен; ему кажется: он нашёл то, ради чего стоит жить. Как это произошло?

Расставшись с женой и уехав из Москвы, Пьер встретил на станции в Торжке одного из крупнейших деятелей организации франкмасонов, выслушал его и поверил ему.

Что такое масонство и какова его роль в общественной жизни России? Многие декабристы прошли через масонские ложи (так называлась первичная организация масонов); во время южной ссылки вступил в масоны Пушкин. Вокруг масонов было создано вполне определённое общественное мнение: их считали нарушителями спокойствия, чуть ли не бунтовщиками. Слово «фармазон», ругательное в устах добродетельных помещиков, произошло от искажённого «франкмасон». Вы помните, как в «Горе от ума» графиня-бабушка спрашивает о Чацком: «Что? К фармазонам в клоб? Пошёл он в пусурманы?» И об Онегине соседи судачат: «Он фармазон, он пьёт одно стаканом красное вино…»

Зачем же люди шли в масонские ложи? Каждый за своим. Позже мы увидим, как среди масонов окажется Борис Друбецкой, – уж этот не истины ищет, не разрешает вопросов о добре и зле. Многие так, как он, становились масонами, чтобы иметь среди своих «братьев» людей влиятельных и знатных, пользоваться их помощью в самых земных делах.

Но многих – в их числе и Пьера – привлекала та идея внутреннего очищения и самоусовершенствования, которую открыл Пьеру встреченный в Торжке масон Баздеев.

Сущность масонства заключалась в призыве к внутренней духовной работе над собой. «Очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость», – говорит Пьеру Баздеев. Расставшись с ним, Пьер почувствовал себя новым человеком. «В душе его не оставалось ни следа прежних сомнений. Он твёрдо верил в возможность братства людей, соединённых с целью поддерживать друг друга на пути добродетели, и таким представлялось ему масонство».

После разрыва с женой, после крушения всех своих прежних надежд Пьер так хотел найти новую истину, новый смысл жизни, что, конечно, должен был найти её. И вот, переполненный мечтой о братстве людей, он отправился в свои поместья с целью облегчить положение крестьян, то есть принести пользу и добро другим людям, своим братьям. Он хочет отпустить крестьян на волю, но главноуправляющий его поместьями объясняет, что это невозможно, во всяком случае, сразу. Тогда Пьер выдвигает новые реформы: сокращение крестьянских работ, облегчение труда женщин с детьми, уничтожение телесных наказаний, учреждение больниц и школ… И, казалось бы, ему это удаётся. Объезжая через некоторое время свои владения, Пьер видит благодарные депутации хорошо одетых крестьян, строящиеся больницы и школы; слышит благодарность женщин с грудными детьми, которых он избавил от тяжёлых работ.

Вот из этой-то поездки, счастливый от сознания, что он приносит людям добро, Пьер является к князю Андрею. Он жаждет показать, что теперь он «совсем другой, лучший Пьер, чем тот, который был в Петербурге». Он оживлён, рассказывает, расспрашивает, мечтает открыть отчаявшемуся другу свой новый мир деятельной любви к людям: «Только теперь, когда я живу, по крайней мере стараюсь (из скромности поправился Пьер) жить для других, только теперь я понял всё счастье жизни».

Князь Андрей слушает всё это недоверчиво и хмуро. Он не только ничего не хочет рассказывать о себе, но, слушая Пьера, даёт понять, что всё это ему давно известно и неинтересно, «даже как будто стыдясь за то, что рассказывал Пьер».

Пьер провозглашает: нужно делать людям добро. Андрей отстаивает другое: нужно жить так, чтобы не делать никому зла. Слушая этот спор, мы, конечно, становимся на сторону Пьера, но скоро окажется, что на самом деле всё сложнее, чем представлялось и ему, и нам.