По теченью и против теченья… (Борис Слуцкий: жизнь и творчество)

Смотрел, смотрел,Не уставал смотреть,И постепенно мне все реже, реже,Обидною казалась нелюбовь,И ныне настроенья мне не губитТот явный факт, что испокон вековТаких, как я, хозяева не любят.

Сталин был такой же постоянной темой размышлений Слуцкого, закрепленных в стихах, как и война, как и революция.

О Сталине я в жизни думал разное,Еще не скоро подобью итог…

Почему он думал о Сталине «разное»? Потому что с удовольствием «катился к объективизму»; потому что готов был отдать должное сталинисту, как отдавал должное «старым офицерам» или старухе, у которой расстреляли сына, за то, что «был он белым». Свою задачу Борис Слуцкий видел в поэтической фиксации мира, в котором угораздило очутиться. Он ощущал себя поэтом этого мира, всего без изъятия, поэтому:

Генерала легко понять,

Если к Сталину он привязан,Многим Сталину он обязан,Потому что тюрьму и сумуВыносили совсем другие.И по Сталину ностальгия,Как погоны, к лицу ему..............................Но зато на своем горбуВсе четыре военных годаОн тащил в любую погодуИ страны, и народа судьбу.С двуединым известным кличем.А из Родины — Сталина вычтя,

Можно вылететь. Даже в трубу!Кто остался тогда? Никого.Всех начальников пересажали.Немцы шли, давили и жалиНа него, на него одного...............................Ни Егоров, ни Тухачевский, —Впрочем, им обоим поклон, —Только он, бесстрашный и честный,Только он, только он, только он.

Можно сказать, что это — великолепная адвокатская речь в защиту сталиниста. Но что писал Слуцкий о самом Сталине? В конце концов, то стихотворение, о котором Анна Ахматова сказала Слуцкому: «Я не знаю дома, где бы его не было», — было посвящено Сталину. Вернее сказать, мимолетной встрече поэта и Сталина. Случайность, бытовое происшествие, даже скорее тень происшествия, разворачиваются в парадоксальную, ироничную оду. Это стихотворение «Бог». Кажется, это — второй случай отклика Слуцкого на творчество Пастернака.

Первый — юношеский ответ на вопрос шуточной, дружеской анкеты: «Что такое поэзия?» — «“Мы были музыкой во льду” — единственный род музыкальности, караемый Уголовным кодексом (см. 58 ст.)». Второй — непрямой, неявный, но тем более интересный. «Он верит в знанье друг о друге предельно крайних двух начал», — писал Пастернак в стихах, посвященных метафизической встрече поэта и вождя. Борис Слуцкий насмешливо, иронично изображает «знанье друг о друге» этих антиподов. Он изображает не метафизическую, но самую что ни на есть физическую встречу того, кто готовился в пророки, и земного бога, властелина одной шестой части мира.

Мы все ходили под богом.У бога под самым боком.Он жил не в небесной дали.Его иногда видалиЖивого. На Мавзолее.Он был умнее и злееТого — иного, другого,По имени Иегова,Которого он низринул,Сжег, перевел на уголь,А после из печки вынулИ дал ему стол и угол.Мы все ходили под богом.

У бога под самым боком.Однажды я шел Арбатом,Бог ехал в пяти машинах,От страха почти горбата,В своих пальтишках мышиныхРядом дрожала охрана.Было поздно и рано.Серело. Брезжило утро.Он глянул жестоко,мудроСвоим всевидящим оком,Всепроницающим взглядом.Мы все ходили под богом.С богом почти что рядом.