По темной стороне

Оставаться одной в замке, в который уже однажды проникли сектанты, мне совсем не хотелось. Ну да, там, куда вызывали Раяра, была целая куча светлых, которые меня уже однажды чуть не убили, но… Адепты-то на меня уже три раза покушались, и, выбирая из двух зол, я бы предпочла то, которое можно было встретить с Раяром.

– Ты представляешь, насколько это опасно?

– Оставаться под ненадежной защитой не до конца вернувших силу плетений тоже очень опасно.

– У тебя есть амулет…

– И нет уверенности в том, что я успею в случае необходимости им воспользоваться.

– Яна… – Меня пытались задавить авторитетом, раскатать по окну взглядом или хотя бы пробудить совесть тяжелым вздохом, а я продолжала преданно таращиться в ответ, сжав в кулачках ткань его рубашки.

– Эксклюзивный человек, помнишь? Обо мне нужно заботиться, меня необходимо охранять и категорически запрещается оставлять одну.

– Ты будешь не одна, с тобой останутся нарзы и весты.

Я поморщилась, даже не думая скрывать своего возмущения. Весты, эти человекоподобные тени, страшили меня куда больше светлых. У меня же сердце слабое, а весты очень любили просто выходить из всяких темных углов или достаточно плотных теней, чем часто меня пугали.

– Раяр, ну пожалуйста. Я буду вести себя тихо, стоять смирно и даже дышать обещаю через раз, ты только не оставляй меня здесь одну.

– Дыши как дышится, – сдался он на милость победителя, – но от меня ни на шаг. И… молчи, Яна. Даже если кто-то обратится прямо к тебе, ни слова.

– Поняла!

Не рассчитав расстояние, я бездумно соскочила с подоконника, собираясь продемонстрировать свою полную готовность, но приземлилась Раяру на ногу, боднула его лбом в грудь и предприняла случайную попытку уронить страх и ужас Мглистого удела на каменные плиты. Раяр устоял и даже не поморщился, а я потом еще несколько минут потирала лоб, отбитый о каменную грудь моего кошмара.

К счастью, на это он ничего не сказал и даже не посмотрел на оттоптанную мной ногу. Нет. Пока я потирала лоб, он разглядывал потолок, пытаясь там найти ответы на мучавшие его вопросы. Например: кто, зачем и почему послал ему меня? Я была почти уверена, что Раяр не задавался вопросом «за какие прегрешения», прекрасно зная ответ. Но вот почему из всех хейзаров именно он был облагодетельствован мною… это да, это интересно.

– Руку, – потребовал Раяр, протягивая мне раскрытую ладонь.

Послушно вложив свою руку в его, я уже привычно зажмурилась, ожидая, когда перемещение огреет меня по голове, разберет на части и выбросит уже в другом месте, оставив на прощание белые точки перед глазами и легкую тошноту.

На этот раз все было совсем плохо. Нет, перемещение оставалось стандартно мерзким, но вполне терпимым, зато место нашего прибытия…

Это был лес. Густой еловый лес, полный тумана и неясных шорохов. В неуютном сумраке, среди темно-зеленых, колючих еловых лап виднелся зеленоватый колдовской свет гнилушек. Мох под ногами проминался влажным и очень мягким ковром, ненадолго сохраняя на себе отпечаток подошвы.

И вот в этой сырой, неуютной обстановке мы и встретились со светлыми. Глядя на толпу спешившихся, но все равно державшихся поближе к коням мужиков, я почему-то подумала: как же хорошо, что здесь хотя бы дождь не идет, как в Мглистом уделе. Иначе наша встреча выглядела бы совсем унылой.

– Раяр, разберись со своими гостями.

От толпы светлых отделился высокий мужчина в сером камзоле и черной рубашке, вышитой серебряной нитью. Брюки и высокие сапоги на нем тоже были черными, но мне почему-то казалось, что он весь серый, будто бы сотканный из тумана.

И волосы, забранные в хвост, имели такой… очень интересный цвет, который, кажется, зовется «соль и перец». И глаза у него были тоже вроде серые, но очень странные, как затянутое тучами небо. Вот ты смотришь на него и видишь угрюмую серость, но все равно знаешь, что там, за этой пасмурной непроглядностью, есть ясное синее небо, сейчас его просто не видно. И сам он был какой-то серый со своим нездоровым цветом лица и бледными губами.

– Выпил бы их, и дело с концом, – сдержанно возмутился Раяр, ненавязчиво пытаясь задвинуть меня себе за спину. – Или обратно отправил.

Шэйн это заметил и не посчитал нужным проигнорировать.

– Я отвлек тебя от трапезы? – И вот вроде голос у него был красивый. Сильный, раскатистый, пробирающий до самого нутра, я бы сказала… Но вопрос этот был задан таким мерзким тоном, что меня всю аж передернуло. – Прости, но думаю, скоро ты сам поймешь, зачем я тебя вызвал. Пойдем.

И меня как маленькую, за руку, потащили к толпе светлых. При нашем приближении они напряглись, подтянулись и постарались принять как можно более грозный вид.

Из всей этой смешной кучки звенящих солдатиков выделялись лишь двое. Огромный мужик с ухоженной рыжеватой бородой и второй, тоже высокий, но несколько уступающий бородатому в росте брюнет.

Брюнет!

Сначала я не поверила своим глазам, но после усердного промаргивания вынуждена была признать: мне таки не кажется. Среди блондинов, рыжих и русых затесался один темненький.