По ту сторону сознания: методологические проблемы неклассической психологии

Первую грань можно было бы назвать гранью Раскрытие этой грани позволило Л.С.Выготскому отразить основной генетический закон культурного развития: от интерпсихического, социальной коллек­тивной деятельности ребенка к индивидуальному, инт­рапсихическому, собственно психологическим формам его деятельности, Суть этой закономерности развития конк­ретных видов деятельности рельефно выступает в исследованиях Л.С.Выготского по превращению внешней социальной речи, «речи для других», во внутреннюю речь, «речь для себя». Совсем недавно начали появляться иссле­дования интериоризации межличностных отношений в онтогенезе. Так, в исследовании В.В.Абраменковой пока­зывается, как возникают и проявляются гуманные отно­шения к сверстнику у дошкольников в совместной деятельности (, 1980). Вначале совместная дея­тельность, предполагающая реальное сотрудничество детей, порождает и полностью определяет опосредство­ванные ею гуманные отношения. С возрастом гуманные отношения, интериоризируясь в ходе совместной деятель­ности, фиксируются в гуманных смысловых установках личности ребенка, проявляющихся в таких переживаниях ребенка, как сострадание и сорадование неудачам и успехам других. В онтогенезе взаимосвязи между гуман­ными, или шире, межличностными, отношениями, пре­образованными в установки личности, к совместной деятельности как бы переворачиваются: если у детей совместная деятельность непосредственно порождает и опосредствует гуманные отношения, то у взрослых гуман­ные отношения, фиксировавшись в установках личности, сами опосредствуют и даже определяют выбор тех или иных мотивов конкретной деятельности. Такого рода ис­следования ставят перед представителями теории деятель­ности проблему изучения интериоризации межличностных отношений, которая еще ждет своего решения.

Вторая грань понятия «интериоризация», отражающая переход от «мы» к «я» 1978), лучше всего, на наш взгляд, передается посредством термина Исследуя эту грань, мы подходим к таким проблемам, как проблемы самосознания личности. При изложении этого аспекта интериоризации можно сослаться, напри­мер, на глубокие наблюдения С.Л.Рубинштейна, кото­рый в простом факте называния двухлетними детьми себя в третьем лице (Петя, Ваня), т.е. так, как их зовут другие люди, а лишь затем в первом лице («я»), видит начало осознания детьми своего «я» 1973).

И наконец, третья, наиболее изученная грань понятия «интериоризация» — это интериоризация как Казалось бы, детальное изучение этого аспекта интериоризации должно было бы послужить своеобразной гарантией от односторонних его интерпретаций. Тем не менее интериоризация порой трак­туется как прямой, механический перенос внешнего, материального во внутреннее, идеальное. Отчасти такое впечатление может возникнуть из-за подчеркивания в те­ории деятельности положения о единстве строения внеш­ней и внутренней деятельности. Но единство, например, мысли и слова, как неоднократно подчеркивал Л.С.Вы­готский, никак не означает их тождественности, одина­ковости. Для того чтобы избежать возникновения впечатления об интериоризации как механическом перено­се, можно привести красноречивые факты тех трансформа­ций, которые претерпевает строение внешней речи при преобразовании во внутреннюю речь (особый синтаксис, преобладание смысла над значением, слияние смыслов и т.п.) 1956), или такие выделенные П.Я.Гальпериным специфические особенности перехода внешней деятельности во внутреннюю, как обобщение, свертыва­ние и т.п. Безусловно, что сами эти особенности также нуждаются в дальнейшем изучении, выявлении их соб­ственно психологического содержания

, 1979).

Только рассмотрение всех этих граней принципа инте­риоризации — экстериоризации позволит дать содержа­тельную характеристику представлений о механизмах социализации в теории предметной деятельности.

6.