По воле ветра. Два удивительных путешествия к Северному полюсу: героя нашего времени и романтика викторианской эпохи

Каждый день Андре изучал лед и небо в поисках фауны и часто выбуривал пробы льда. Решительно настроенный сохранить хотя бы некоторую научную ценность экспедиции, он делал скрупулезные заметки о немногочисленной флоре и фауне, которую замечал вокруг. «Голова трески. Череп. В вымоине мы нашли маленькую рыбу. Она не испугалась, но удивилась, увидев нас. Я убил ее лопатой. Образец номер девять», – написал он однажды. Только так рациональный ученый в Андре и мог справляться с неопределенностью будущего. Кроме того, Андре надеялся, что эта стратегия позволит ему дать отпор таким критикам, как контр-адмирал Маркем и генерал Грили, которые, как стоило признать, совершенно верно назвали его план добраться до полюса идеалистической утопией. Они также отметили, что полет к полюсу не дает никаких научных преимуществ, и Андре полагал, что собранные образцы докажут обратное.

Стриндбергу тоже все сложнее было представлять путешествие в выгодном свете, хотя он и приходил к осознанию, что Анна и родные, возможно, никогда не прочитают его писем. Позже в тот же день, когда они вышли к обширному разводью и Андре с Френкелем отправились искать переправу, Стриндберг, не теряя времени, сел возле саней и снова написал Анне.

Погода оставляет желать лучшего – мокрый снег и туман, – но настроение у нас хорошее. Весь день прошел за разговорами. Андре рассказывал, как поступил на работу в Патентное бюро, и так далее. Они с Френкелем ушли на разведку, а меня оставили с санями, и вот я пишу тебе письмо. Дома, должно быть, вечер, и день у тебя, как и у меня, выдался приятный.

Здесь все дни похожи друг на друга: мы тащим сани, едим и спим. Самое приятное время наступает, когда в постели вспоминаю о счастливых моментах, которые мы провели вместе. Сейчас нам главное решить, где мы остановимся на зимовку. Мои компаньоны возвращаются, поэтому я кончаю письмо и снова берусь за сани. Au revoir, любимая моя.

На следующее утро Стриндберг проснулся и обнаружил возле палатки следы, которые свидетельствовали, что ночью мимо лагеря прошли взрослая медведица с медвежонком. Хотя Андре и Френкель обрадовались увидеть отпечатки лап и решили, что рядом явно должен быть надежный источник пропитания, Стриндберг счел их пугающим напоминанием о том, что их жизнь висит на волоске.

Измученные болью в стертых ногах, уставшие тащить тяжелые сани и раздосадованные чрезвычайно медленным продвижением к цели, после завтрака путешественники решили бросить почти половину снаряжения и провизии. Они призывали друг друга безжалостно выкидывать как можно больше, чтобы снизить вес поклажи, и смогли таким образом облегчить сани почти на 90 кг, а затем починили полозья. Покончив с этим, они набили животы оставленной провизией. «Мы набросились на пищу, в которой прежде себя ограничивали», – отметил Андре в дневнике.

После обеда Стриндберг застрелил своего первого белого медведя. Путешественники установили, что медвежье мясо становится гораздо вкуснее, если в течение часа перед едой вымачивать его в морской воде. На следующий день Френкель пополнил запасы, пристрелив особенно смелого медведя, которого не отпугнули ни свисток, ни охотничий рог. Аккуратно снятую шкуру использовали для починки спального мешка, с которого так и сыпалась оленья шерсть. «Потеряй одну, и найдешь целую тысячу», – шутил Андре о шерстинках, которые попадали в пищу, приставали к одежде и прилипали к грязной и сальной коже путешественников.

28 июля, погрузив на сани медвежье мясо, мужчины выбросили еще часть запасов мясного порошка и хлеба и запили галеты с медом бутылкой шампанского, а вскоре после полуночи пошли дальше.

Впервые с посадки на лед температура упала значительно ниже нуля, и путешественники обмотали ноги осокой, которую лапландцы использовали для теплоизоляции, а поверх нее натянули вторые носки и смазанные жиром сапоги. Андре также смазал ворванью руки, чтобы защититься от холода. Ветер дул им в спину, и он надеялся преодолеть немалое расстояние в тот день.

– Северо-западный ветер должен помочь нам, ведь он гонит льдины в юго-восточном направлении, к мысу Флора, – крикнул Андре, когда они вышли из лагеря.