По законам Дикого Запада (часть вторая)

Следующие несколько дней он провел, как в тяжелом бреду. Два раза в сутки, в полдень и вечером, доктор Уилсон позволял ему видеть Беверли. Во время его визитов жена не спала, но чувствовала себя слабой и измученной. Тэдд напряженно улыбался, когда лгал ей, что ничего не знает о причинах болезни, возможно, виноват низкий гемоглобин и обычный недостаток витаминов, часто ослабляющий организм к весне. Он видел, насколько неуверенными стали ее движения, как дрожат пальцы, когда Беверли, преодолев слабость, брала его за руку. Опасаясь нервного срыва у пациентки, Уилсон так же отделывался напыщенными, ничего не значащими фразами. Но тяжелее всего Тэдду давалась другая ложь. Придя домой он встречал встревоженные, пытливые взгляды дочерей.

- Маме лучше?

- Да, немного, - бодро отвечал он, насильно растягивая губы в улыбке.

- Она поправится?

- Непременно! - уверенно отвечал Тэдд и сразу же менял тему. - Что у нас на ужин? Здесь, - говорил он, осторожно встряхивая набитый до верху пакет из супермаркета, - у меня три порции отличного ванильного мороженого и две пиццы!

Девочки, радостно пища, бросались к нему, стараясь отобрать лакомства.

Вечером в понедельник перезвонил Уилсон и сообщил, что в центральной городской больнице Остина готовы принять миссис Абрахем. Спецтранспорт, медицинский автомобиль с усиленной для плавности хода подвеской, прибудет за Беверли в среду.

Договорившись с Долорес Мири о присмотре за дочерьми, Тэдд во вторник направился в Остин. Он снял на несколько дней недорогой гостиничный номер, и получив ключ, не раздеваясь, упал на жесткую кровать. В ту ночь ему снилась Беверли.

Когда в полдень спецавтомобиль въехал на территорию госпиталя, Тэдд уже познакомился с Марком Брахманом, одним из лучших нейрохирургов штата. Этот серьезный пожилой джентльмен произвел на отчаявшегося Абрахема наилучшее впечатление, внушив ему некоторую толику уверенности. Однако говорить о перспективах доктор Брахман категорически отказался.

- Поймите меня, Теодор, - с напором произнес он, положив руку на плечо Абрахема, - я не в праве выносить заключение на основе нескольких снимков. Так же я не хочу вселять в вас ложные надежды, если на то нет причин. Подождите немного, я буду готов поговорить с вами к вечеру.

Убедившись, что состояние Беверли стабильно, он прямо из машины направил ее на томограф, велев Тэдду немного отдохнуть и вернуться в больницу позже, часам к восьми вечера.

Немного потоптавшись перед широким пандусом, ведущим в приемный покой, Абрахем направился в кафетерий на другой стороне улицы.

Толкнув стеклянную дверь, Тэдд оказался в длинном и светлом помещении, одну из стен которого занимала стойка из сияющей полированной стали. Обычные для закусочных двойные диванчики отсутствовали, вместо них зал наполняли круглые столики и легкие металлические табуретки, выполненные в стиле хай-тек. Люди в светло-зеленых комбинезонах и такого же цвета шапочках занимали большую часть столиков, толкались у стойки в ожидании заказа.

- Еще кофе, Глен! - прокричал в небольшое окошко чернокожий мужчина за стойкой. - И два толстобургера!

Его руки с широкими кистями и мускулистыми предплечьями ловко порхали над стойкой, пакуя салаты и бургеры в небольшие картонные коробки. Поварской колпак, сдвинутый на бок, чудом держался на шишковатом, блестящем черепе, белая куртка с закатанными по локоть рукавами, плотно обтягивала широкую грудь.

"Да, с такой официанткой не поспоришь", - подумал про себя Тэдд и против воли усмехнулся.

- Сто третья бригада, на выезд! - неожиданно прохрипела закрепленная на стене рация. Высокий пожилой парамедик с внешностью испанского конкистадора подхватил со стойки несколько картонных коробок, и кивнув "официантке", потрусил к выходу.

Тэдд заказал "толстобургер" и стакан шоколадного молока. Устроившись за круглым столиком со столешницей из толстого стекла, он набросился на еду, только сейчас ощутив, насколько проголодался. Слаженная суета персонала в широких коридорах федеральной больницы, заполненные аппаратурой диагностические кабинеты, в которые он заглядывал сквозь широкие односторонние окна, придали ему изрядную толику оптимизма. "Все обойдется, все будет хорошо", - твердил он себе, жуя сочные куски бургера с хорошо прожаренной, хрустящей корочкой. "Доктор Брахман настоящий профессионал, для него такое - раз плюнуть!" Полностью уничтожив "толстобургер", Тэдд собрал в ладонь крошки, и украдкой оглянувшись, отправил их в рот. Впервые с момента, когда Уилсон сообщил ему страшную весть, невидимые тиски, сжимавшие грудь, ослабли. Абрахем поднялся, и широко улыбнувшись мужчине за стойкой, вышел наружу.

Солнце заливало улицу ярким светом, легкий ветерок слегка шевелил начинающие редеть волосы. Справа, сверкая стеклом и сталью, высилась громада федерального госпиталя. Перед входом беспрестанно сновали фигурки в светло-зеленых одеждах, толкая перед собой блестевшие в лучах света каталки. Тэдд поднял лицо вверх к безоблачному голубому небу, радостно улыбнулся и зашагал прочь.