Победа над бездной

Она смотрела на уходящее солнце и думала о том, существует ли разница между концом дня и концом жизни… «Если семейное благополучие внезапно превращается в страдание и еженощные слезы, надо приносить себя в жертву? Друг… он просто друг, а я жена», – думала она об Андрее. «Он порассуждал и свалил, а мне жить… мне быть с ним каждую минуту. А каково это – ни один друг не знает. И ему, конечно, неинтересно, каким катком на меня надвигается конец… еще чуть-чуть и я просто загнусь… и это в лучшем случае, если повезет. А если нет – то завершу свою жизнь в психушке после долгого и мучительного лечения. Кому я тогда помогу? Игорю? Маме? А, может, ему – лучшему другу? Друзья… Они все останутся здесь, с этой стороны. А в той жизни, которая за закрытой дверью, – их нет. Там я одна с нечеловеческим ужасом, и никого это не трогает».

Игорь остался за столом в одиночестве, и развернувшись в сторону клумбы, долго и трогательно смотрел на розы. После захода солнца воздух остывал быстро, наполняясь новыми ароматами, освободившимися из плена дневной дремы.

Соне захотелось накинуть что-нибудь на плечи. Из окна комнаты, где на старом стуле висел ее свитер, она увидела Бориса Федоровича и Андрея, которые стояли с другой стороны дома и негромко разговаривали. По сосредоточенному выражению лиц было ясно, что разговор серьезный.

Соня подошла к окну, задернутому занавеской, и медленно, стараясь не привлекать внимания и не шуметь, приоткрыла его.

– Часто у него так? – спросил ДФ.

– Да нет… но случается в последнее время. Как будто приступами… Завтра опять на диагностику, по очередному кругу, – Андрей нервно закурил.

– Хоть какие-то подвижки намечаются?

– Глухо.

– Если столько времени держится, значит, надежда есть. Иначе был бы уже овощем… Ты же в курсе, Андрей. Что молчишь?

– Да знали бы вы, сколько всего испробовали, и старого, и нового. Никто ничего сказать не может, только руками разводят. А ведь случаи есть невероятные просто: и из комы выходят, и с того света возвращаются. Да вы и без меня знаете.... Ему вера нужна! Чтобы сам верил, и чтобы в него верили. Тогда он справится, такие не ломаются.

– А Соня что? Как-то не нравится мне она… Сдалась уже?

При этих словах Соня почувствовала, как к горлу подкатила тошнота, стены дома задвигались и поплыли куда-то вместе с полом, в ушах зазвенело, и наступила оглушительная темнота…

Глава 21. Сбросить ответственность

– Вы муж Сгориной? – раздраженно обратился доктор к Андрею, выходя из кабинета, и не дожидаясь ответа, добавил: – Мне надо с вами поговорить. Пойдемте!

В зале, похожем на зимний сад с множеством экзотических растений, было просторно и немноголюдно. Они сели на длинную скамью между огромным фикусом и маленьким фонтаном, и врач откровенно враждебно взглянул на Андрея:

– Будь моя воля, я бы таких мужей в тюрьму сажал… Извините! – сказал он, стараясь успокоиться. – Что же вы, молодой человек, так обращаетесь со своей женой?

– Так объясните мне, в чем дело!

– Тогда уж и вы мне объясните, зачем вам дети.

– При чем здесь дети? – Андрей пристально взглянул на пожилого врача, весь внешний вид которого выдавал в нем добротную старую медицинскую школу.

– Пять недель беременности, а ваша жена употребляет транквилизаторы одновременно с алкоголем. Вы что же, не понимаете, каким родится ребенок, или хотите сделать из жены слабоумного инвалида?

Андрей слегка отпрянул от доктора и встал. Он в онемении смотрел на говорящего расширенными глазами.

А тот возбужденно продолжал:

– Вы хоть в какой-то степени отдаете себе отчет, что с ней будет? Если семейная жизнь не ладится, надо искать выход, но не пускать все на самотек. Понимаете, что ее ожидает? Когнитивная дисфункция, разрушение клеток мозга, снижение интеллекта, паркинсонизм… Я не говорю о плоде, которому такие горе-родители гарантируют нарушение развития. Это настоящее преступление, достойное самого серьезного наказания. Задумайтесь, у вас уже определенный возраст! Нейролептики вкупе с алкоголем – это бомба замедленного действия. – Доктор поднялся и продолжил, глядя прямо в глаза Андрею: – Хотите сбросить с себя ответственность? Наверное, привыкли только пользоваться? Вы же человек, и у вас должна быть совесть! – и повернувшись, чтобы уйти, добавил: – Идите в церковь и вымаливайте прощение, иначе и последнее потеряете.

Уже на ходу врач бросил, что Соня пробудет у них не меньше недели.

Андрей медленно сел, обхватил голову руками и уставился в пол; потом почувствовал, как вдруг стало трудно дышать, распрямился на скамейке и, спустя несколько минут, торопливо вышел из больницы.

Глава 22. По чужому сценарию

Кто не знает, куда направляется, очень удивится, попав не туда.

Марк Твен