Победа века

Строитель Комаровский был генералом. Далеко не все его стройки были военными, но по важности для страны они приравнивались к оборонным. Взять хотя бы челябинскую. Для обороны она значила так много, что ГКО в марте 1942 года перебросил сюда с оборонительных рубежей Сталинграда целую саперную армию. Ею командовал Комаровский, тогда бригадный инженер. Потом уже, на склоне лет, подводя итог своим трудам, Александр Николаевич писал: «Вспоминая сейчас все стройки, на которых мне до и после этого приходилось участвовать, не могу назвать более сложной обстановки, если не считать, конечно, строительства оборонительных рубежей в прифронтовой полосе».

А уж ему-то было с чем сравнивать. Потомственный строитель, после окончания Института инженеров транспорта он до войны прокладывал канал имени Москвы. Разве не трудная была стройка? В первые месяцы войны — оборонительные рубежи Южного, Юго-Западного фронтов, под Сталинградом. После Урала — металлургический завод в Рустави. Первенцы атомной индустрии и ядерного оружия, в том числе и челябинские атомграды. Первая в мире атомная электростанция в Обнинске. Московский университет. Каждая стройка в особинку. И все-таки труднее всего было в Челябинске.

Самой невезучей в городе была стройплощадка металлургического завода, которую вел Бакалстрой, — она превратилась в пустырь. В месяцы отступления наша страна лишилась основной металлургической базы на Украине, и было решено: в кратчайший срок построить в Челябинске завод по выпуску качественных сталей. В помощь Бакалстрою перебросили Запорожстрой, Куйбышевособстрой, отдельные стройбаты и, наконец, 5-ю саперную армию. В марте 1942 года армейские эшелоны стали прибывать в Челябинск, а в августе все организации были объединены в Челябметаллургстрой, который возглавил Комаровский.

ГКО поставил задачу: пустить первую очередь завода в 1944 году — крупнейший в Европе электросталеплавильный цех, прокатный (длиной около 500 м), доменный, коксохим и вспомогательные службы. Сталь для боевых машин — вопрос жизни и смерти страны.

Особенно трудно, страшно трудно было зимой. Ведь люди работали на морозе, по полсуток, впроголодь, а после им и согреться было негде, стояли только землянки и продувные бараки. Разделяли трудности рядовых строителей и руководители. Строили завод, в основном, репрессированные, трудармейцы. Надо было не только их быт наладить (уж им-то выделялось совсем ничего в то голодное время), но и организовать их так, чтобы эти люди трудились героически. Комаровский сумел это сделать.

«На руководимых им стройках, — писала газета «Красная звезда», — всегда применялись наиболее передовые и прогрессивные методы работ, способствующие быстрому и экономичному их осуществлению. Вся его деятельность отличалась четкостью, оперативностью, необыкновенной доброжелательностью и уважительностью к товарищам по труду, своим подчиненным».

7 февраля 1943 года «Правда» опубликовала сообщение об окончании строительства первой очереди ЧМЗ и сдаче его в эксплуатацию. После наладки и опробования оборудования 19 апреля 1943 года челябинские металлурги получили первую плавку качественной стали.

Высокую оценку героическому труду строителей и металлургов завода дал в своей книге «Записки строителя» генерал армии Комаровский: «Может быть, это звучит парадоксально, но даже сейчас, в дни мирного строительства, при неизмеримо лучшем снабжении, более высокой механизации работ, было бы очень трудно в такие сроки создать на голом месте комплекс металлургических цехов, реально выдающих качественную продукцию».

Челябинская качественная сталь пошла на авиамоторы и танковые двигатели — последние собирались по соседству, в цехах танкового завода. Через год дала плавку первая домна. Завод еще строился (впереди — пуск Коксохима и 2-й домны), но главное уже сделано, и Комаровского с его «штабом» перебрасывают в Закавказье. Здесь, в Рустави, тоже нужно было в кратчайший срок пустить метзавод.