Победителей не судят

Она как раз вернулась, настроение хорошее — ну да ей с чего грустнеть — мы с Ури общались тихо, едва шепотом, по понятной причине, а он ей вряд ли что сказал. Хотя иногда проскакивает что-то тревожное в глазах — все еще, наверное, переживает, не сдал ли ее капитан. Чтоб у меня все проблемы в жизни были из серии «с кем моя баба переспала»… Подумал чуть, и решил ей пока не говорить ничего. И для конспирации и вообще. Мало ли что. Человек неплохой, но с расчетом. А перед самым отходом скажу — и пусть решает. У нее барахла еще меньше, и, пока еще находясь в непонятном статусе, она, по привычке видно, особо не распаковывалась, все храня в двух здоровенных рюкзаках. Если что надо было — рылась там, а потом на место возвращала. Чтобы, если что не так, и погонят прочь — не оставить ничего из своего имущества. Привычка. Так что — если решит со мной уйти, то соберется быстро. Ну, а коли решит, что не по пути… То помешать или донести не успеет. Так решив, не стал ей ничего говорить, а сам еще раз проверил свои укладки — ничего, лишнего нет, ерунду и бросить не жаль, а так все с собой и на себе. Вышел подышать воздухом, посмотрел на пса — жаль, но придется бросить — вряд ли он отправится со мной, а если и отправится — я не знаю, выдержит ли собака такой переход? Может, и выдержит… не знаю. Недолго радовался тихому счастью. Жаль.

После ужина как-то само собой довольно рано мы с Лией оказались в койке — в первые за все время вместо «удовлетворительно» получилось не просто твердое «хорошо» а даже, пожалуй, «отлично». То ли она старалась на всякий случай дезавуировать любые инсинуации капитана Ури, то ли я в преддверии будущих событий был как-то излишне активен, а скорее все вместе — но после подумалось, что, все же, если так сложится, что не сложится — я об Лии стану жалеть. Это не конопатая Наси, все же баба-то справная… Оборвал сам свои рассуждения — не стоит программировать неудачу заранее. Сходил, проверил посты — заодно лишний раз убедился, что проблем с уходом не будет, на въезде сказали, что прибыл какой-то взмыленный нарочный с пакетом — уточнил, откуда — оказалось, из Эбидена — ну, это меня значит, уже вряд ли касается, новости какие-то срочные. Посетил конюшни, там у нас даже поста не выставлено, ибо нафиг надо. Хозвзвод лошадей обиходит, а сторожить незачем. Посмотрел на этих копытных, придется же верхом… хреново, но что делать. На телеге все же не выйдет. Ладно, потерпим как-нибудь. Вернулся, а Лиа уже спит. Утомилась тоже. Ну, и ничего, в хозяйственном тамбуре-кухне поставил лампу, нагрел чай на примусе-коптилке — скоро должен прийти Ури.

…Пальба в стороне офицерских палаток началась внезапно, и весьма густо. На рефлексах рванулся за карабином, и бегом туда, на ходу одевая бандальеру с подсумками. Добавляя веселья, в той сторон звонко шлепнул гранатный взрыв. Вот же блин, что за чорт еще — а у меня же в лагере солдатня считай, безоружная — винтовки есть, а патроны выдаются, от греха, только на караул. Сержанты, конечно, разберутся, у них и патроны есть, могут раздать, но пусть вот они и возятся. Но какого хрена?

Подбегаю, едва не застрелив солдатика из хозвзвода, безоружного, непонятно зачем прибежавшего, и на пятачке между палатками вижу: картину валяется лицом в грязь офицер из Верных, в руках — револьверы, спина в дырках. Поодаль — солдат с винтовкой лежит, дальше еще один. Что за херня-то творится?! Выскочил за угол, смотрю — на тебе, кто-то возится, какая-то перепачканная в грязи рожа в гражданском-полувоенном пытается скрутить Верного, револьверы в грязи валяются, еще один гражданский сидит у столба в стороне, плечо зажимая. Вот уж хрен, парни, даром, что эти ребята приехали меня арестовывать, но они мне свои, и они на службе, так что… Только вот как бы так стрельнуть в этого, чтобы не попасть в нашего верняка? А у того, что сидит, револьвер на поясе, его, что ли, грохнуть сначала? Уже совсем решился, как сбоку вывалилась толпа наших офицеров с оружием, орут мне:

— Не стрелять! — навалились, и глазам я своим не верю — помогают Верного вязать… Что за дела?

— Эй, господа офицеры, в чем дело? — говорю, и винтовку на них направляю, ибо пошли они нафиг, что за бардак? Тем более, слышу по голосам — солдатики мои бегут, если что — и без патронов только прикажу — переколют штыками вмиг…

— Успокойтесь, лейтенант — и впрямь успокаивающий жест делает офицер, майор Карр, комендант лагеря. Подходит без оружия, протягивает бумагу — Ознакомьтесь с приказом!

Махнув солдатикам, чтоб пока не спускали глаз, мол, сейчас разберемся — а под нацеленными штыками все попритихли, дергаться не решаются — кто ж из них знает, что, может быть, винтовки у солдат пустые, беру бумагу. Вчитываюсь, потом еще раз… Однако… Даже в затылке почесал, повесив на плечо карабин. Солдаты, уловив момент, винтовки чуть отвели, все малость отмерзло. Да, дела, мать их…