Побег в Секвойю

— Раз, два, три, — они берут мертвеца за руки и за ноги, раскачивают тело из стороны в сторону и бросают его в яму, об дно которой оно с грохотом ударяется.

Краб крутит бороду.

— Засыпать тоже нужно? — спрашивает он, кивая в сторону могилы.

— Ну да, он же не должен тут лежать и вонять.

— В этом нет большого смысла, если постоянно будут новые поставки, — Краб поднимает лопату и втыкает ее в сложенную в кучу землю.

— Это не твоя задача вести тут учет, Краб, — говорит один из мужчин. Они возвращаются обратно.

— Нам надо было уже давно сбежать из Секвойи, — шепчет Сайлас.

— Задний вход мы можем использовать, как запасный выход. Раньше мы о нем ничего не знали.

Сайлас трет двумя руками голову. Оба мужчины уже вне зоны видимости. Если мы хотим их догнать и вперед них проскочить в дверь, то нам надо ускориться.

Мы стремительно лавируем между горами мусора, чтобы незаметно обогнать мужчин. В темноте невозможно что-либо разглядеть. Мы так торопимся, что я много раз спотыкаюсь. Старая металлическая труба, об которою я запинаюсь, издает характерный громкий звук.

Наконец мы видим стену. Дверь стоит нараспашку, до нее нет и 15 метров. Но уже поздно.

Из кустарника не спеша появляются мужчины, и вот несколько секунд спустя они уже за дверью, которую закрывают за собой на замок. Мы мчимся к ней и хватаемся за ручку.

— Закрыто. Надо лезть через стену.

— Вряд ли нам это удастся, — говорит Сайлас. Я не успеваю ничего возразить, как вдруг слышится удар и Сайлас падает на землю как подкошенный.

Я кричу и вовремя наклоняюсь в сторону, увернувшись от лопаты могильщика.

— Извергнутые, — кричит Краб и хватает меня за дыхательную маску. Я бью его обеими ногами в грудь. Он падает на пол. Это обеспечивает мне несколько ценных секунд, для того чтобы успеть сорвать с него маску.

Я так сильно тяну, что срываю заодно и шланги из бака. Он яростно вырывается и бьет в мою сторону.

Ему все труднее дышать и через несколько секунд он сдается. Он начинает хрипеть от недостатка воздуха в легких.

— Дай сюда маску, грязная девчонка, — говорит он скрипучим голосом.

Я быстро мчусь к Сайласу, поправляю ему маску и трясу его.

— Очнись!

Я поднимаю его голову, чтобы посмотреть есть ли на ней раны, но в темноте почти ничего не видно. Внезапно я слышу сзади меня шорох, и кто-то срывает с меня маску.

Я подскакиваю, оборачиваюсь кругом и вдруг ощущаю на шее руки Краба. Он сжимает мое горло так, что у него глаза почти вылезаю из орбит.

Нам обоим не хватает воздуха, поэтому мы оба, согнувшись, оказываемся на земле.

Он так крепко вцепился в меня руками, что мне не удается его сбросить. Такое чувство, что он хочет сломать мне шею.

Я впиваюсь ногтями ему в руку и царапаю ему лицо. Я борюсь, борюсь за свою жизнь. Вдруг над нами нависает тень.

Сайлас.

Краб отпускает меня и пытается сбежать, но у Сайласа лопата. Краб абсолютно бессмысленно держит глаза закрытыми, в этот момент Сайлас наносит ему удар лопатой. Краб беззвучно оседает на землю.

У меня дрожь пробегает по телу. Застывшим взглядом я смотрю на Сайласа.

Он бросает мне свою маску, берет мою и надевает ее на рот и нос.

— Он мертв, — говорю я.

Сайлас немного приподнимает голову Краба.

— Да, — говорит он. Из головы Краба капает темная, красная жидкость. Я чувствую что-то вроде сожаления, но быстро подавляю это чувство. Или он или мы. Так ведь говорится, не правда ли?

— Его никто не должен найти, — говорит Сайлас. Он поднимает меня на ноги.

— Почему? — у меня до сих пор болит шея.

— Они могут заподозрить нас. Я не хочу быть следующим.

Я наклоняюсь и беру Краба за ноги, Сайлас берется за руки. Из размозженного черепа могильщика капает кровь.

Мы быстро тащим Краба к яме, которую он сам себе выкопал, и бросаем его на первое тело.

— Я принесу лопату, — говорит Сайлас. Я смотрю вниз на Краба и другого мертвеца. Они лежат щека к щеке, с полностью вывернутыми конечностями.

Сайлас возвращается и начинает копать, пока его мускулы не сводит судорогой. Я подменяю его.

Мы провозились до тех пор, пока ничего не стало видно.

— Мы убийцы, — говорю я, вытирая об штаны мокрую от пота руку.

На обратном пути мы пытаемся прикрыть кровавый след Краба камнями и рыхлой землей.

— Давай, сохраним где-нибудь кислородный баллон. Может, он нам еще понадобится, — говорит Сайлас. Он оставляет меня на несколько минут у стены и идет на поиски хорошего тайника.

Остается только одна загвоздка: как мы сможем снова зайти внутрь? Здесь, на заднем входе в Секвойю, кажется, нет камер, но стены нашпигованы осколками. Если мы перелезем через них, то каждый за завтраком увидит наши порезы.

—Алина, — бормочет Сайлас. Он встал на колени. — Здесь есть путь внутрь, или наружу. — Я сажусь на корточки рядом с ним и смотрю туда.

Под стеной кто-то вырыл узкий туннель.

— Ты пролезешь там?

Вместо ответа Сайлас просовывает голову в туннель. Сжимаясь и извиваясь, он протискивается внутрь, я следую за ним, обвалявшись с ног до головы в земле.

— Надеюсь, прожекторы отключены, — говорит Сайлас.