Почему дети убивают. Что происходит в голове у школьного стрелка

Раньше мне так хотелось убивать, что подходил к людям и говорил: «Я убью для тебя кого угодно за пачку сигарет».

Бывший пациент

Меня как психолога, который работает в психиатрической больнице для детей и подростков, часто просят оценить риск насилия у пациента-подростка. Каждый год один-два таких случая касаются потенциальных школьных стрелков. В этой главе представлено пятеро таких детей.

Разговор с потенциальным массовым убийцей — напряженный и сложный опыт. Иногда они закрываются, думая, что чем меньше скажут, тем лучше. Другие очень дипломатичны и небрежно занижают свою угрозу. Несмотря на все серьезные доказательства, они демонстрируют поразительные умения списать их на не более чем простые недоразумения. Другие потенциальные убийцы удивительно открыто говорят о своих смертоносных планах.

Подростки, которых я обследовал, действительно собирались устроить бойню или всего лишь фантазировали о насилии? Стали бы они убийцами, если бы их не раскрыли? На эти вопросы я не могу ответить наверняка. Но могу ответить на другие: встраиваются ли эти несостоявшиеся стрелки в три категории? Насколько они похожи и/или отличаются от настоящих стрелков? Выделяется ли у них какая-либо грань стрелков, представленная в предыдущих главах?

Искусство творческого разрушения

Джонатан меня беспокоил. У него были планы; большие планы. Но не те, что греют сердце родителей — или кого угодно. Это был миловидный, умный, воспитанный 17-летний юноша из полной семьи среднего класса, проживавшей в богатом пригороде в Коннектикуте. У него были покладистые родители, которые ему доверяли и давали полную свободу. Казалось, ему особо не на что жаловаться в жизни. Однако жалобы у Джонатана были. И планы. Если конкретно, то семь. Семь вариаций на одну и ту же тему: массовое убийство людей в школе.

Планы Джонатана варьировались от поджога школы и убийства конкретных учеников до расстрела случайных жертв и взрыва школы. В некоторых планах сочетались разные элементы. Например, по одному он бы расставил бомбы в стратегических точках, чтобы обрушить здание, а потом расстреливал бы тех, кто выбегает из школы.

Последний план напомнил мне о том, что собирался сделать в «Колумбайне» Эрик Харрис. Вообще-то об Эрике Харрисе напомнили сразу несколько черт Джонатана. Однако не так-то просто убедить родителей, что их ребенок — потенциальный массовый убийца. В случае Джонатана родители уже жалели о своем решении отправить сына в больницу, хоть и знали о его суицидальных и преступных наклонностях. Они не сомневались, что перегнули палку. Несмотря на фиксацию Джонатана на бойне, они настаивали, что он добрый мальчик и никогда не делал ничего плохого. Они просто не верили, что он когда-нибудь воплотит мысли в жизнь. На их взгляд, кровожадные планы — всего лишь способ выпустить свой гнев.

Они могли быть и правы. Гораздо больше людей воображают акты насилия, чем совершают. Может, он никогда бы не осуществил свои планы. Да и как родитель может поверить, что его любимый сын — потенциальный массовый убийца? Однако я отвечал за оценку риска, и в моем представлении то, что Джонатан не делал ничего плохого, не имело значения. Стандартное правило для предсказания поведения — о будущем поведении лучше всего говорит предыдущее. Однако со школьными стрелками это правило не работает. У некоторых стрелков не было никакой истории насилия, а потом они взрывались. Мог бы Джонатан последовать по их стопам? Это казалось вполне вероятным.

Я сказал, что Джонатан напоминал Эрика Харриса, но это правда только отчасти. Еще он напоминал Дилана Клиболда. Эрик и Дилан так отличались — как же один человек может напоминать сразу обоих? Более того, что можно почерпнуть у человека, который никого не убивал, а только посвящал значительное время размышлениям об убийстве? К счастью, Джонатан отличался не только интеллигентной речью, но и необычной открытостью о своих мыслях, чувствах и переживаниях.

В семье не было ни насилия, ни жестокого обращения. Оба родителя работали и жили в доме в хорошем районе. Район находился в «бедной» части городка, на самом деле совсем не бедной — просто не такой поразительно богатой, как весь остальной городок. Джонатан был скромным и послушным ребенком. В начальной школе значительных проблем с поведением не наблюдалось. Однако потом Джонатан стал одержим девочками. Когда его отвергли богатые девочки, Джонатан стал мечтать об их убийстве. Он заявлял: «Я знаю, без них мир станет лучше». Свою ненависть он оправдывал тем, что этих девочек заботят только деньги.