Почему мы любим. Природа и химия романтической любви

Попытки вернуть любимого, неодолимая тяга к предмету обожания, страх разлуки, паника из-за предстоящей потери – все эти чувства понять несложно. Но что приводит брошенных в столь яростный гнев? Даже если инициатор разрыва не отвергает своих дружеских (а иногда и родительских) обязанностей, даже если он честен по отношению к бывшему партнеру и выражает ему искреннее сочувствие, многие из брошенных возлюбленных мгновенно переходят от страданий к самой жгучей ненависти. Английский поэт Джон Лили в 1579 г. остроумно прокомментировал этот феномен: «Подобно тому, как наикрепчайший уксус получается из наилучшего вина, так и самая сильная ненависть рождается из самой беззаветной любви».

Почему так получается?

Потому, что любовь и ненависть в человеческом мозге объединены системой сложных связей. Первые импульсы гнева и ненависти идут через мозжечковую миндалину, затем – через гипоталамус и в итоге оказываются в периакведуктальном сером веществе, расположенном в среднем мозге. (28) Чувство гнева задействует и некоторые другие зоны мозга, включая островок – часть коры, ответственную за сбор информации от внутренних органов и органов чувств. (29) В этом и заключается разгадка: нейронная сеть, вызывающая гнев, тесно связана с центрами префронтальной коры, ответственными за оценку потенциального поощрения и предвкушение награды. (30) Поэтому, когда люди или другие живые существа осознают, что желанный приз в опасности или даже вовсе ускользнул из рук, эти центры в префронтальной коре шлют сигнал в мозжечковую миндалину – и та запускает реакцию гнева. (31)

Эта реакция хорошо известна не только людям, но и животным. К примеру, если искусственно стимулировать у кошки нейронную систему вознаграждения, она будет ощущать интенсивное удовольствие. Если стимуляцию прекратить, животное начнет кусаться. При этом с каждым разом при лишении этого удовольствия ярость нарастает. Точно так же гнев брошенного любовника нарастает со временем все сильнее. «Все рассуждения наши заканчиваются тем, что мы сдаемся на волю чувств», – писал Блез Паскаль. Он явно хорошо понимал, сколь уязвимы мы перед собственными эмоциями.

При этом гнев вовсе не обязательно должен быть направлен на ускользнувшую награду. (32) К примеру, разгневанная обезьяна предпочтет выместить свою злобу на ком-то из сородичей, стоящих ниже ее по социальной лестнице, и не рискует нападать на того, кто выше по положению. Точно так же обманутые любовники могут пинать стулья, рвать траву, изливать гнев на коллег и друзей, вместо того чтобы мучить неверного возлюбленного.

Итак, романтическая страсть и гнев отверженности в человеческом мозге тесно взаимосвязаны. Если задуматься, у этих чувств и правда есть много общего. И то и другое связано с физическим и душевным возбуждением, оба сопровождаются мощными всплесками энергии, оба заставляют нас фокусировать все свое внимание на любимых, стимулируют активные попытки достигнуть намеченной цели и поддерживают в нас сильнейшее желание, в одном случае направленное на завоевание любимого, в другом – на месть неверному возлюбленному.

Таким образом, неудивительно, что Барбара, одна из участниц нашего эксперимента, столь яростно набросилась на меня. Она наверняка ощутила прилив романтической нежности к Майклу, когда разглядывала его фото, будучи внутри аппарата МРТ. После этого воспоминание об обманутом чувстве породило фрустрацию, которая, в свою очередь, стимулировала гнев и ненависть. Я же просто оказалась удобной мишенью.

«Один из пережитков древнего человека – человек современный», – писал психиатр Дэвид Хамбург. Почему же в мозге наших предков возникли механизмы, заставляющие нас ненавидеть тех, кого мы обожествляем?

Зачем нужен гнев отверженности?

С точки зрения метаболизма гнев – эмоция крайне затратная. Он заставляет напрягаться сердце, поднимает кровяное давление, подавляет иммунную систему. (33) Скорее всего, возникшая в древние времена связь между романтической страстью и гневом отверженности возникла ради решения важных проблем, связанных со спариванием и репродукцией.

Поначалу я полагала, что данная связь возникла в мозге для совершенно иной цели – для борьбы с соперниками.

«Сезон любви – это сезон войны», – писал Дарвин. (34) Действительно, самцы многих видов в ходе брачного сезона заняты двумя вещами: ухаживанием и боями с соперниками. Бараны, морские львы и самцы множества других видов вынуждены биться друг с другом, чтобы завоевать право приударить за самкой. Поэтому мне казалось, что, возможно, симпатия и гнев / ярость у млекопитающих оказались столь тесно связаны друг с другом, чтобы ухаживающие самцы могли легко переключаться с чувства симпатии к потенциальной партнерше на ярость, направленную на конкурента. Однако эта теория не выдержала более тщательного анализа.