Почему ненавидят Сталина? Враги России против Вождя

Поэтому меры, предлагаемые для ликвидации последствий «диверсионно-вредительской деятельности», включали широкий комплекс мероприятий. Так, по наркоматам тяжелой, химической и оборонной промышленности предлагалось к 1 мая 1937 г. ввести на предприятиях химической промышленности «строго регламентированный режим эксплуатации и контроля производства… Отступление от которого, без разрешения начальника Главного управления, является уголовно наказуемым.

По каждой аварии, вызывающей остановку или выход из строя агрегатов, проводить расследование специальной технической комиссией: установления виновных, разработки мероприятий, исключающих возможность повторения аварии…

К 1 мая 1937 г. пересмотреть паспортизацию аппаратуры, определив сроки службы аппаратов, и установить точную систему планово-предупредительного ремонта аппаратуры. Пересмотреть систему оплаты рабочих, ведущих планово-предупредительный и капитальный ремонт, с тем чтобы зарплата определялась временем фактической службы оборудования и качеством произведенного ремонта.

Далее среди 21 пункта резолюции предусматривалось: образование комиссии по разработке вопросов: а) полного и комплексного выполнения намеченной программы производства химических продуктов для военного времени… б) правильности географического размещения намеченных точек производства продуктов… на ближайшие пять лет; г) определения размеров необходимых капиталовложений, очередностей финансирования и т. д.

Фактически это была программа комплексного развития отраслей. Подобные мероприятия предусматривались по Наркомату транспортной промышленности и железнодорожному транспорту.

Резолюция, в частности, предписывала ликвидировать существующий неудовлетворительный порядок расследования причин крушений, при котором первоначальное расследование… «производится местными и дорожными комиссиями, состоящими из представителей служб. Установить, что первоначальное составление на месте акта о причинах крушения производится участковым ж.-д. прокурором или… районным прокурором ближайшего территориального района, совместно с представителем НКВД и ревизором по безопасности движения. С тем, чтобы дальнейшее следствие велось в установленном судебно-следственном порядке».

Таким образом, все уроки вредительства сводились к организационным и техническим мероприятиям. И лишь в последнем пункте одним абзацем указывалось: «Все наркоматы должны строго учесть уроки шпионажа и вредительства… разработать меры разоблачения и предупреждения вредительства и шпионажа по своему наркомату и представить в месячный срок на утверждение в Политбюро ЦК и Совнарком СССР».

Глава 14

Дело о СЕКРЕТНОМ ДОКЛАДЕ ЕЖОВА

После XX съезда в историографии утвердилось мнение, будто бы на февральско-мартовском Пленуме 1937 года Сталиным был сделан некий секретный доклад, послуживший причиной проведения массовых репрессий. В действительности никакого секретного доклада вождь на этом Пленуме не делал. Секретным и поэтому не опубликованным в печати был второй доклад наркома НКВД. Участники пленума слушали его на вечернем заседании 2 марта. Причем он был посвящен недостаткам в работе уже самого Наркомата внутренних дел.

В преамбуле докладчик сослался на инструкцию ЦК партии 1933 года, критиковавшую « практику массовых арестов» и требовавшую «улучшить старые способы борьбы, рационализировать их и сделать наши удары более меткими и организованными». Ежов признал, что «до последнего времени мы по-настоящему в нашей работе в этом направлении не перестроились»; сложившаяся в наркомате годами практика «еще действует, и люди продолжают работать по старинке». Более того, нарком указал, что 80 % всех арестованных «органами государственной безопасности» с 1935 по 1936 г. к контрреволюционным преступлениям отношения не имели

. «Это были люди, которые за свои преступления должны были арестовываться органами милиции или прокуратуры», а не аппаратом Управления государственной безопасности.

Отсюда Ежов делал вывод, «что такое огромное количество арестованных органами ГУГБ» перегружало аппарат и сковывало его работу. Занимаясь следственными делами « по мелким преступлениям», работники аппарата «конечно, не могли заняться ни работой с агентурой, ни следствием по делам действительно серьезных политических преступников». Фактически это было констатацией того, что органы ГУГБ работали вхолостую. Нарком пояснял: «При такой практике… дела действительно серьезных политических преступников велись поверхностно, их валили в общую кучу, чтобы только поскорее довести дело до суда. Поэтому ряд серьезных преступников творил безнаказанно свою гнусную подпольную работу против Советской власти».