Почему тебя похитили

Кирстен опускает взгляд на свои руки, ногти черные от грязи, но ее внимание привлекает плач в углу. Она изучает взглядом ряд инкубаторов у стены: они пусты. Ей послышался звук? Она все это придумала? Она лежит где-то без сознания на месте предыдущей автомобильной аварии или в больнице, и ей снится этот чудной сон?

Ближайшая машина, монохромная, вращается. Она выглядит, как какой-то сканер для тела.

― Мы начали печатать полностью функционирующие органы в десятом году. Естественным прогрессом стала печать всего тела. Все, что на самом деле нужно, хорошее программное обеспечение и немного ДНК. И, очевидно, стволовые клетки, которым нет недостатка в нашей игре. Мы напечатали свыше тысячи здоровых младенцев, наш процент успеха достиг ста. Больше никакого неудачного лечения бесплодия. Больше никаких матерей, умирающих от родов, больше никаких родовых травм и аномалий плода. Просто кричащие здоровые младенцы с десятью баллами из десяти по шкале Апгар (прим.: согласно данной шкале, состояние здоровья каждого новорожденного оценивают по пяти показателям: это частота сердечных сокращений, дыхание, мышечный тонус, рефлексы и цвет кожи младенца).

― Но вы же не можете напечатать бьющееся сердце, ― говорит Кирстен.

― Ах, это было одним из самых сложных, ― отвечает Ван дер Хивер, касаясь груди, ― но печать проходит очень быстро. Это удивительное зрелище.

― Я думаю, так бы сказал Франкенштейн, ― говорит Сет.

Доктор удостаивает Сета улыбкой.

― Где они? Дети? ― спрашивает Кирстен.

― Многих из них забрали в приемные семьи. Как вы знаете, спрос на здоровых детей в ниши дни астрономический.

― Вы продали их?

― Можно и так сказать.

― Значит, вы спровоцировали национальный кризис бесплодия, а затем создали фабрику по дизайну детей, ― говорит Сет. ― Гениально.

― Что насчет остальных? ― спрашивает Кирстен.

― Мы эвакуировали их, когда получили подтверждение, что вы едете.

― Вы эвакуировали все здание, ― говорит Кирстен.

Доктор кивает.

― Я не стал рисковать на случай, если вы… не станете с нами сотрудничать.

― Я бы не стала «сотрудничать» с вами, даже если от этого зависела бы моя жизнь.

― Так и подумал, что вы скажете это.

Еще один мягкий звук из угла: воркование. К ней игриво подплывают прозрачные пузыри. Кирстен с усилием их смаргивает, чтобы прочистить зрение.

― Вот поэтому, ― говорит Ван дер Хивер, ― мне пришлось повысить ставки.

Он подходит к угловому инкубатору, открывает верх и аккуратно вытаскивает изнутри новорожденного. Он несет ребенка к ним, как гордый родственник. Он запеленат в одеяло, украшенное облаками и самолетами, плывущими по небу. Ребенок извивается, пытается освободиться, кричит, а затем приковывает Кирстен внимательным взглядом. Она знает, что должна почувствовать отвращение. Доктор едва может скрыть свою радость. Он поднимает ребенка вверх, как трофей, как приз, который он никогда не получал от своих сверстников.

― Он выглядит… он выглядит, как…

― Джеймс, Кирстен, встречайте своего потомка. Мои поздравления. Это мальчик.

Глава 38

Белая дыра

Йоханнесбург, 2021

― Нет, ― произносит Джеймс, нарушая свое молчание. ― Не может быть.

― Что вы наделали? ― шепчет Кирстен.

― Вы пришли ко мне за помощью, ― говорит Ван дер Хивер, ― вы хотели завести ребенка.

― Не таким образом, ― говорит она.

― Я знаю, что для вас это все еще непривычно, но так в будущем станут появляться все дети.

― Нет, ― произносит Кирстен, качая головой.

― С ним все в порядке. Он прекрасный здоровый малыш!

― Ты говоришь, он наш? Мой и Кирстен? Ты использовал нашу ДНК? ― спрашивает Джеймс.

― Это я вам и говорю! Все ваши лучшие качества, никаких проблемных генов. Мы отключили два гена предрасположенности к раку, один к деменции. У него будут волосы Кирстен и твои глаза. Твои отточенные моторные функции и художественный талант Кирстен.

Ребенок начинает суетиться, его кожа расцветает розовым. Доктор жестом показывает Джеймсу, чтобы он снял с Кирстен наручники, и, когда он повинуется, она чувствует, как его пальцы проскальзывают в задний карман ее порванных джинс. Небольшая связка ключей: от наручников Сета, догадывается она. Она забирает ребенка у Ван дер Хивера, не думая, просто подхватывает его своей целой рукой и укачивает, вдыхает теплый запах его кожи, целует в лобик. Ребенок успокаивается, смотрит на нее, почти не мигая. Она чувствует его вес, запах, и в этот момент она точно понимает, что это не сон. Этот ребенок ― ее ребенок ― настоящий. Все ее тело тянется к свертку в ее руках.

― Зачем вы это сделали? ― тихо произносит Кирстен. ― Почему привели нас сюда и рассказываете все? Почему вы нас просто не убили, как и остальных?

Доктор убирает руки за спину, подходит к пустым инкубаторам, прислоняется к одному из них.