Почему тебя похитили

Когда она вытаскивает нож, его медвежья лапа обхватывает ее за запястье. Она кричит и бьет его коленом со всей силы, приземляя хороший удар ему в живот, но он даже не вздрагивает. Он рычит и начинает тянуть ее тело к своему ― перетягивание каната. Она кричит, брыкается. Сирены визжат зигзагами.

Она использует свою сломанную руку, чтобы ударить его локтем в лицо, сломать ему нос, чтобы он лишился зрения. Они вскрикивают одновременно, и он ослабляет хватку. Кирстен бросается вперед, хватает пистолет Маутона с пола и поворачивается за спину, наводя цель через колени. Он ревет и бросается на нее, но она быстрее и делает два выстрела, перекатывается с пути, прежде чем мужчина рухнет рядом с ней. Девушка снова в него стреляет, и снова, пока не опустошает весь магазин: пока не убеждается, что он мертв.

Сколько времени у нее осталось? Она не имеет понятия. У нее началась гипервентиляция легких, она пытается не дрожать. Подбирает карманный нож и выпускает лезвие.

Кирстен начинает отрезать большой палец Джеймса. Она не может распилить крупную кость, на данный момент у нее нет столько сил, так что вместо этого она делает глубокие надрезы вокруг сустава, пока он не обнажается, а затем погружает нож в сустав и вырезает палец. Ужас того, что она делает, не ускользает он нее, но она не может сейчас позволить себе об этом думать. Она поместит это воспоминание в каком-нибудь темном и закрытом месте своей памяти. Она хватает палец и бежит. Она не думает об изуродованной руке, оставшейся позади, о теле, о лице, губах. Она думает о том, чтобы добраться до Кеке, Сета и ее малыша, и добраться вовремя. Остаться в живых.

Тревога начинает звенеть громче: она уверена, что остались лишь секунды. Кирстен вылетает из комнаты, нацеливаясь в сторону выхода, но на полпути по первому коридору, она слышит то, что останавливает ее. Лай. На фоне звука сирены слышится: сопение, скулеж, вой. Она делает еще несколько шагов. Нет времени спасать собаку. Если она вернется за биглем, они, вероятно, все сгорят. Собака скребет дверь и воет. Все ругательства, которые знает Кирстен, взрываются в ее голове. Она разворачивается, бежит в комнату сувениров Маутона и хватает собаку, которая сидит, ожидая ее, будто знает, что она придет.

С собакой в руках она бросается назад в коридор, достигает дверей безопасности, где Кеке лежит на полу. Она прикладывает палец к сканеру, снова вбивая код Джеймса. Оба огонька загораются зеленым, и дверь распахивается.

Она опускает собаку на землю и поднимает Кеке, поддерживает ее, подпирая своим здоровым плечом, и выводит через двери. Сет несет ребенка и пистолет. Лифт отключен, так что они бегут вверх по лестнице, теряя счет пролетам ― пролеты и пролеты лестниц ― бегут так быстро, как могут, собака бежит за ними по пятам.

Они все сбиваются с ритма в разное время, отчего спотыкаются, теряя драгоценные секунды. Кеке останавливается за несколько ступенек до конца, покачивается и падает, отчего она и Кирстен скатываются вниз на полпролета, заставив собаку разразиться лаем. Кеке не поднимается. Сет передает ребенка Кирстен, подхватывает Кеке и перебрасывает ее ослабевшее тело через плечо, преодолевая с ней последние несколько ступеней.

Выходят через главный вход. Кирстен смотрит вниз на ребенка, чтобы убедиться, что он в порядке. Малыш хмурится в ответ. Она прижимает его ближе к себе, чтобы защитить. Синее свечение в ее сломанной руке исчезло. Они оказываются едва ли в сотне метрах от здания, когда позади них раздается оглушительный взрыв, от которого они подлетают в воздух, а затем падают на жесткий асфальт. Ребенок плачет.

Запись в журнале

Вествилль, 12 мая, 1989 года

В новостях: Я счастлива. Абсолютно, замечательно счастлива.

Что я слушаю: Мадонна ― «Like A Prayer».

Что я читаю: «Алхимик», Коэльо. Не совсем понимаю. Определенно, я что-то упускаю из вида.

Что я смотрю: «Человек дождя».

Сегодня П. и дети «сделали мне сюрприз», приготовив завтрак в постель на День Матери. В «ужасные два года» они не подарок ― я называю их своими очаровательными монстриками ― но в такие дни, я могу просто съесть их, они такие милые и обаятельные, прекрасно себя ведут. Сэм сделал мне «открытку» ― рисунок пальцами нашей семьи, стоящей у дома, а Кейт подарила мне ожерелье, которое сделала, скрутив сухие макароны. Я прикрепила рисунок на холодильник и носила ожерелье целый день.