Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Цинский двор сделал все возможное, чтобы опять привлечь ученых на государственную службу из их частных академий и путешествий по окраинам в поисках фактов. Он учредил специальные экзамены, щедро платил и безудержно льстил им. Молодой император Канси усердно представлял себя в качестве конфуцианца. Для совместного с ним изучения классической литературы он собрал специальную группу ученых и в 1670 году издал «Священный указ», в котором продемонстрировал серьезность своих намерений. Он финансировал издание огромных энциклопедий (его «Полная коллекция иллюстраций и работ от самых ранних времен до нынешнего периода», опубликованная вскоре после его смерти, имела объем до 800 тысяч страниц)[181], но вместо всеобщей активизации, подобно французской Энциклопедии того же времени, эти книги вообще не были предназначены что-либо активизировать: целью их издания было верно сохранить древние тексты и обеспечить синекуры для лояльных ученых.

Такая стратегия оказалась очень успешной, и по мере того, как интеллектуалы возвращались обратно на государственную службу, они обратили даже сам каочжэн в путь к успешной карьере. Кандидаты на прохождение экзаменов должны были продемонстрировать доказательное исследование, но реально освоить его могли только ученые, имевшие доступ к хорошим библиотекам, что фактически не позволяло получать высокие оценки всем, кто не входил в крайне узкий круг элиты. Привлекательность выгодных ниш на государственной службе была мощным стимулом для развития обычной мысли.

Я пока отложу до главы 10 ответ на наиболее важный вопрос: смогли бы китайские мыслители, будь у них больше времени, осуществить собственную научную революцию? Однако реальные обстоятельства оказались таковы, что люди Запада времени им не предоставили. Миссионеры-иезуиты начали проникать в Китай из Макао с 1570-х годов, и, хотя они приходили спасать души, а не продавать науку, они знали, что хорошие подарки сделают их желанными гостями. Большим успехом пользовались западные часы, а также очки. Один из величайших поэтов Китая [Кун Шанжэнь], чье зрение долгое время ухудшалось, с радостью описал, как:

Прозрачное стекло из-за западных морей,Ввезенное через Макао,

Было сделано в виде линз, размером с монеты.Человек смотрит в них обоими глазами.

Я надел их, — и предметы внезапно стали ясно видимыми,Я смог увидеть даже самые мельчайшие детали предметов!И смог прочитать мелкий текст при тусклом свете из окна,

Как это было в моей юности^{249}.

Однако самым большим из подарков, доставленным иезуитами, стала астрономия. Миссионеры знали, что в Китае имели очень важное значение календари. Празднование зимнего солнцестояния в неправильный день могло потрясти космос столь же сильно, как и неправильное определение дня наступления Пасхи в христианском мире. Китайские чиновники настолько серьезно относились к этому, что даже нанимали иностранцев работать в астрономическом бюро, — если эти чужеземцы (в основном арабы и персы) явно знали о звездах больше, нежели местные жители.

Иезуиты сообразили, что это — наилучший для них способ получить доступ к китайским правителям. Математики-иезуиты активно участвовали в реформировании католического календаря в 1580-х годах, и хотя их астрономия была устаревшей по стандартам Северо-Западной Европы (они строго придерживались геоцентрической модели Вселенной), но она была лучше всего, что имелось в наличии в Китае.

Поначалу все шло гладко. К 1610 году несколько высших государственных чиновников под впечатлением математики иезуитов тайно обратились в христианство. Они открыто пропагандировали западную ученость как превосходящую китайскую и переводили европейские учебники. Однако более традиционно настроенные ученые порой пеняли им на их непатриотическую позицию, и поэтому в 1630-х годах основной покровитель иезуитов стал действовать более тонким образом. «Вытапливая содержание и суть западных знаний, — уверял он своих соотечественников, — мы затем вольем этот расплав в формы [традиционной китайской] Великой Системы Соответствия»^{250}. Может быть, предположил он даже, что на самом деле западная ученость была боковым ответвлением от более ранней китайской мудрости.