Почему забыли русских героев? Параллельная история Первой мировой войны

А заговорщики уже начинали штурм! Открытие очередной сессии Думы специально приурочили к годовщине «кровавого воскресенья», 9 (22) января. Через Рабочие группы ВПК агитировали рабочих выйти в этот день на демонстрации, всем идти к Думе и передать парламенту свои требования. А Дума подхватит их, как бы от всей народной массы. Чтобы «дать разгон», перед этим должны были пройти съезды Земгора, торгово-промышленных организаций. Для них заранее писались разгромные речи, способные накалить настроения. Взрыв беспорядков должен был стать очень мощным.

В литературе можно встретить утверждения, будто «слабый» Николай II в этот период совсем пал духом, пустил дела на самотек и ничего не предпринимал для защиты трона и государства. Но такие заключения либо выдают некомпетентность авторов, либо являются подтасовкой. Наоборот! Именно царь оставался главной опорой Российской державы. Он боролся до последнего, настойчиво и умело, и только его усилиями удавалось предотвратить катастрофу. Приехав после убийства Распутина в Царское Село, Николай II лично возглавил противодействие смутьянам.

Земский и торгово-промышленный съезды он запретил, открытие Думы просто сдвинул более чем на месяц — на 14 (27) февраля. Оппозиция подняла негодование. Тиражировались и распространялись речи, заготовленные для запрещенных съездов, вроде речи Львова, что «власть стала совершенно чуждой интересам народа». Но царь держался твердо. А при нем и министры, хочешь или не хочешь, должны были выполнять его указания. 9 января по разным городам бастовало 700 тыс. человек (в Петрограде — 150 тыс.). Но заседания Думы не было, собрать демонстрантов вокруг себя и толкнуть против власти она не могла. Все улеглось без последствий.

Оппозиция стала готовить вторую атаку, на 14 февраля. Гучковская Рабочая группа при ВПК выпустила воззвание уже открытым текстом: «Режим самовластия душит страну…» Призывала в день открытия Думы «на общее организованное выступление». Однако царь и это пресек. Распорядился, что терпеть такое нельзя, — велел арестовать авторов. Протопопов категорически возражал. Даже собственным помощникам пришлось долго убеждать его. Но позиция государя сыграла свою роль. Рабочая группа в полном составе была арестована. Гучков и Коновалов ошалели, подняли на дыбы всю прессу. Посыпались протесты ВПК, Особых совещаний, Земгора, думцев. Родзянко наседал на самого царя, что Рабочую группу нужно срочно выпустить, иначе будет беда. Нет, Николай Александрович не поддался. А бедой это пахло совсем не для правительства. 29 января собрались участники будущего переворота Гучков, Коновалов, Кутлер, Переверзев, Керенский, Чхеидзе, Аджемов, Милюков, Бубликов и др. И на этот раз, как доносило Охранное отделение, настроения царили панические, арест Рабочей группы все признавали катастрофой, рушившей их планы.

А Николай II предпринимал и другие меры, вполне достаточные, чтобы предотвратить взрыв. Он вывел Петроградский округ из состава Северного фронта в самостоятельную единицу. Командующему предоставлялись большие полномочия, предполагалось, что этот пост займет военный министр Беляев. В столицу было приказано перебросить надежные войска. С Кавказского фронта снимались 5-я казачья дивизия, 4-й конно-артиллерийский дивизион, ряд других частей. 5-я казачья была в числе лучших соединений, одной лишь ее хватило бы, чтобы расшвырять бунтовщиков и изменников.

Оппозиция панически боялась, как бы и впрямь не навели военный порядок. Немцы продолжали бомбить Лондон, и в Петрограде начали создавать систему ПВО. На крышах устанавливали зенитные пулеметы и орудия. Переполошилась Дума, покатились слухи — из пулеметов на крышах полиция готовится расстреливать демонстрации. Особое Совещание во главе с Родзянко на основании одних лишь сплетен направило гневный запрос военному министру: по какому праву боевое оружие вместо фронта передается МВД?! Даже грозило прекратить поставки вооружения. Увы, зенитные пулеметы не были приспособлены для стрельбы вниз, а полиция никаких пулеметов не получила.

Ну а назначение Беляева командующим Петроградского округа сумел предотвратить Протопопов. Вдруг озаботился, что у военного министра других забот хватает, и протащил на этот пост своего ставленника генерала Хабалова. Мягкого, нерешительного. Он никогда не воевал, не командовал войсковыми соединениями, служил в военно-учебных заведениях, а потом был губернатором спокойной и дисциплинированной Уральской области.