Почка на экспорт

— Как тебе сказать… Когда он сюда пришёл, я уже работал в больнице. Молодой был, вежливый, тоже, как ты сейчас, ко мне бегал. Зато теперь величиной стал. При встрече нос воротит. Забыл, сколько его грехов здесь замазано, — Андрей Владимирович постучал пальцем по столу.

А знает ли Бакутин о творящемся в его отделении, вдруг задумался я. Тем более что, с Наташиных слов, именно он постоянно пропадает в виварии по ночам. Не хотелось в это верить, и я отмахнулся от своих мыслей.

— Ходи давай, — сказал Андрей Владимирович.

Я бросил кубики, и игра поглотила меня целиком. Через некоторое время я спохватился и начал прощаться.

— Беги, беги, — разрешил патанатом. — Будет время, заходи.

Я отправился в приёмное отделение. Подниматься к себе в ординаторскую не хотелось. Лишь, когда вечер за окном окрасился в сиреневые тона, а поток больных иссяк, я вернулся к себе. Дежурная медсестра, Анна Леонидовна, пожилая флегматичная женщина, сообщила, что у нас всё в порядке, и опять уткнулась в журнал, делая записи.

Я вскипятил чай, закурил и принялся коротать время в ожидании предстоящих событий. Если сегодня всё получится, как задумано, дело останется за малым — не дать уйти от ответственности организаторам. Вопрос лишь в том, кого ими считать.

Хохлов — пешка, это понятно. Моргун? Он точно не последний человек в этом «бизнесе». Кто ещё? Гном? Этот поставляет людей для грязной работы и осуществляет силовую поддержку. Другие пока неизвестны. А может, и нет больше никого?

Краски за окном сгустились окончательно, и в открытую форточку потянуло сырой прохладой. Небо нахмурилось и мрачно нависло над землёй, предвещая дождь. Всё равно, тепло для конца ноября, решил я, подходя к телефону и набирая номер.

— Дядя Паша? Ну что, наша договоренность ещё в силе?

— Да. Остановят твою «скорую», не волнуйся. У тебя ещё что-нибудь?

— Нет.

— Тогда не мешай работать, — буркнул он и дал отбой.

Видимо, получил от начальства нагоняй, злорадно объяснил я неразговорчивость общительного обычно родственника. В каком отделе он всё-таки работает, забываю у него спросить. Дверь распахнулась, и на пороге возник чей-то силуэт.

— Ты чего это в темноте сидишь? — спросил он голосом Хохлова.

Вспыхнув, загудели лампы над головой.

— Что-то случилось, Михалыч? — спросил я, жмурясь от яркого света.

— И да, и нет, — ответил он, входя и снимая плащ. — Сегодня вместо тебя оперировать буду я.

— Что так?

— Не переживай, никуда от тебя твой заработок не денется, — по-своему расценил он гримасу на моём лице. — Просто возникли кое-какие осложнения. Надо будет всё сделать быстро и сразу отправить товар.

— Какие осложнения?

— Во-первых, у больницы непонятно откуда появился передвижной пост ГИБДД. Проверяют выборочно, меня тоже остановили.

— Объяснили, что ищут?

— Дождешься от них.

— Может, опять какую-нибудь операцию проводят? — предположил я. — Оружие ищут, или наркотики.

— Дай-то бог. Но есть ещё кое-что. «Скорую» нашу сегодня тормознули в городе. Тоже ГИБДД, и тоже проверяли досконально. Это впервые случилось. Обычно на медицинские автомобили они смотрят сквозь пальцы, — Хохлов был явно угнетён происходящим. — Слушай, а ты, случайно, не проболтался?

— Что ты! — возмутился я. — Я что, враг себе? Или своему карману? Сколько, кстати, ты получаешь за эту работу?

— По-разному, — пожал он плечами, думая о своём. — Иногда три, иногда четыре тысячи. Зелёных, разумеется.

— В месяц? — уточнил я.

— За вечер, балда, — раздражённо ответил он.

Теперь понятно, почему он позволил втянуть себя в эту авантюру. Деньги немалые. Тут, пожалуй, и человек посильнее Михалыча не устоял бы.

— А Бакутин знает, что происходит в виварии?

— Тебе это зачем? — он поднял на меня напряжённый взгляд. — Саша, мне не нравятся такие вопросы. Что ты задумал?

— Ничего, просто интересно.

— Не надо интересоваться тем, что тебя не касается, понял? И запомни: если ты всё-таки хочешь сыграть с нами краплёными картами, то тебе придётся очень туго. Пошинкуем, как…

— У тебя сейчас истерика начнётся, — холодно прервал его я. — Успокойся, ещё работать надо. И желательно, чтобы руки при этом не тряслись, верно? А меня пугать не надо. Я своё давно отбоялся и знаю, с кем связался.

— Хорошо, если так, — пробормотал Хохлов. — Чёрт, выпить бы, но до операции нельзя. А, всё равно, — он вытащил из кармана плоскую флягу и набулькал себе полстакана янтарной жидкости. — Ром. Не хочешь подкрепиться?

— Нет, — ответил я, ненароком взглянув на часы. Почти одиннадцать. Что ж, остаётся ждать развязки, решил я, закуривая.

— Александр Александрович, — в ординаторской появилась массивная фигура Анны Леонидовны, — У больного из гастроэнтерологии кровотечение. Язва осложнилась, — пояснила она. — Вас ждут.

Я вскочил, ругаясь про себя. Как не вовремя! Надо же было случиться этому именно сейчас!

— Побегу, — сказал я Хохлову.

— Иди, — кивнул он. — Без тебя управимся, не впервой. Что там за машина подъехала?

Он вместе со мной вышел из ординаторской и, подойдя к окну, удовлетворённо кивнул:

— Порядок. Наши на месте. Я тоже пойду, — и заторопился к выходу, оставив меня в полной растерянности.