Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю»

Люди также одеты в шали, шейные платки и сюртуки (черные, красные и зеленые), начищенные до блеска цилиндры, кованые башмаки с серебряными пряжками, галифе на пуговицах, накрахмаленные белые блузки с рукавами-фонариками, шляпки-кокошники и элегантные бриджи. Детали этого эксцентричного наряда известны под названием bunad. Младенцы наряжены в кружевные чепчики, собак украсили красно-бело-синими лентами, цвета национального флага несут на себе такси, трамваи и даже детские коляски. Мелькают матросские костюмы, играют духовые оркестры и, разумеется, кругом флаги. Море флагов самых разных размеров, трепещущих на легком летнем ветерке.

Речь идет не о двух-трех шальных энтузиастах типа румяного мужичка в костюме из британского флага на королевском выезде или человека в костюме дяди Сэма на шествии ветеранов. Одежда огромной части участников и зрителей парада состоит из тщательно подобранных элементов национального крестьянского гардероба XVIII или XIX века.

«Да, мы, северяне, люди своеобразные», – говорит один из зрителей парада, заметив мой озадаченный вид. Особенно меня удивляют девочки-подростки – они нарядились в нечто среднее между баварской старушкой и Евой Браун на отдыхе, причем сделали это явно добровольно и не без гордости. Лично я, будучи подростком, отказывался выйти из дома при малейшем подозрении, что моя одежда привлечет внимание. «Это будут целый день транслировать по телевидению, покажут парады по всей Норвегии и даже шествия норвежских общин в Америке и Канаде, – продолжает мой сосед и с широкой улыбкой добавляет: – Gratulerer med dagen!»[51]

Он как раз принадлежит к меньшинству в гражданской одежде.

«Обязательно возьми с собой костюм», – сказал мой норвежский знакомый шеф-повар, узнав, что я собираюсь в столицу его родины на 17 мая. Совет оказался очень кстати. Все зрители парада, не облаченные в один из четырех сотен вариантов традиционного наряда (газета Dagbladet сообщила, что самый популярный – из Телемарка

[52]), были одеты как на свадьбу. Мужчины и мальчики – в костюмах и при галстуках, дамы – в шикарных летних платьях и туфлях на шпильках, девочки – в новеньких праздничных нарядах. «Обычно я хожу на работу в джинсах и худи, но 17 мая обязательно надеваю рубашку и приличную обувь», – добавил мой норвежский знакомый. Я первый раз в жизни отправился смотреть уличное шествие в костюме и при галстуке, но был очень рад этому обстоятельству.

Из всех скандинавских народов только норвежцы так помпезно отмечают годовщину своей государственности. Они тратят на bunader

примерно 30 миллионов крон (цена некоторых нарядов может доходить до 70 000 крон, то есть 7000 фунтов стерлингов). Причины столь расточительных увеселений не очень ясны. Отделение от Дании с последующим составлением конституции в 1814 году (именно это празднуется 17 мая) на деле было лишь началом долгого и довольно спокойного движения к разрыву со Швецией. Оно увенчалось обретением полной независимости лишь в 1905 году. Но и здесь речь не идет о том, что норвежцы с оружием в руках и в национальном облачении вырвали свободу из лап шведской тирании. Они получили независимость после многих десятилетий назойливого ворчания, время от времени сопровождавшегося незначительными уличными заварушками в Осло. В конечном итоге Стокгольм согласился на референдум, получив ошибочные сведения о том, что норвежцы проголосуют за продолжение союза. А они проголосовали против.

Один из местных жителей признал в разговоре со мной, что 17 мая – не более чем «да пошли вы!» в адрес шведов. Истоки праздника в большей степени относятся к концу германской оккупации в 1945 году. Все это я выяснил в середине того же дня, когда присел в уличном кафе с кружкой самого дорогого в мире пива и разговорился со школьной учительницей из пригорода Осло. «То, что 17 мая совпало с капитуляцией немцев, – чистая случайность», – сказала она. На самом деле капитуляция состоялась 8 мая. Вероятно, норвежцам понадобилось время, чтобы проверить наличие флагов и начистить свои пряжки в преддверии праздника (представляю, какая это была сногсшибательная вечеринка).

А что же другие скандинавские страны и их национальные праздники? Иностранцы правили дольше только в Финляндии и Исландии, и можно было бы ожидать, что там национальные праздники проходят с большим размахом, чем в Дании или Швеции. Финляндия действительно отмечает годовщину независимости, полученной от России в 1917 году, но в типично финской манере: все происходит по домам или по телевизору. Я полагаю, дело не только в том, что праздник приходится на декабрь, когда маршировать по улицам по колено в снегу, наверное, проблематично. Скорее финны просто такие люди.

Нечто похожее есть только у исландцев, которые разделяют тягу норвежцев к имитациям средневековых крестьянских костюмов (точнее, к имитациям их подобий, придуманных в XIX веке). С другой стороны, исландцы – по сути, норвежские эмигранты, так что я не уверен, можно ли рассматривать их отдельно.