Читаем Почти серьезно…и письма к маме полностью

Насчет присвоения нам звания. Мы все еще находимся в раздумье. Я считаю, что тут произошла какая-то путаница. Кто-то где-то что-то услыхал и сообщил нашим. Наши, конечно, в восторге нам позвонили и поздравили. По-моему, на этом дело и кончилось, т. к. из Главка никаких сигналов не получили. (Ваню Кудрявцева поздравили с медалью, а насчет нас никто не пишет).

Будем считать, что три-четыре дня мы были в новых званиях, а потом поиграли и хватит. Я не расстраиваюсь и не волнуюсь, а вот Мишка, по-моему, мрачнеет от всех этих дел. Вот, пожалуй, и все наши новости. В Филадельфии был большой урожай на письма (в день нашего приезда сюда). Было письмо от тебя, от Маши, от Марата и от Семена Минина с Ирой.

С радостью читали письма (от тебя было от 31‐го числа). Передаю твои приветы Мишке и Егоренко. Они благодарят. Что-то давно они не получали письма из дома.

Вот теперь кончаю и ложусь спать. Если завтра рано встанем — пойдем в кино.

Крепко целую тебя. Танька из-под одеяла требует, чтобы передал от нее поцелуи и всякие хорошие пожелания и привет от всех наших друзей. Привет друзьям и знакомым.

Целую много раз и обнимаю.

Твой Юра

11 ноября 1967 г. Вечер. Филадельфия

Дорогая моя, родная мамочка!

Пишу наспех, между репризами. Дело в том, что из Нью-Йорка на спектакль приехали наши друзья из посольства. И после спектакля уедут. Просят написать срочно письма. Завтра пойдет дип. почта. Пишу поэтому несколько строчек.

Позавчера отсюда послали вам письма американской почтой. Не знаем, сколько времени они пойдут. Тут все таинственно: то письма идут неделю из Москвы, а то месяц.

Так, например, нам сейчас привезли из Нью-Йорка твое письмо от 5‐го октября.

Мы живы-здоровы. Проходим очень хорошо. Дела в Филадельфии блестящие. Публика стоит в полуторакилометровой очереди, чтобы купить билеты к нам.

А когда зал полон, то он ревет от восторга и аплодирует стоя. Единственный город, где мы прошли средне, это Балтимор. Там не все были довольны нашим приездом и велась кампания против нас. Особенно усердствуют еврейские организации (это после Египта), они здесь многочисленные. Пикетировали наш зал, ходили с плакатами: «Русские, убирайтесь домой», «Смерть коммунизму» и т. д.

Но дальше этого, слава Богу, не идет, т. к. нас усиленно охраняют полиция и частные детективы. Настроение у всех хорошее, бодрое. Правда, мы еще на своем плакате идем лишь на 9‐м этаже (осталось 13). Но время идет довольно быстро.

Конечно, если бы я был без Таньки, мне было бы тяжело и совсем грустно. Сегодня три спектакля. Идет второй и через пять минут на манеж (сейчас антракт).

Питаемся мы тоже хорошо, не экономим и ни в чем себе не отказываем. Черт с ними, с тряпками. Важно быть здоровыми.

Вот пока и все, моя родная. Все шлют приветы. Передай привет всем, а особенно нашим. (Я постараюсь им в Тейково написать). Горячий привет всему семейству Бориса. Поцелуй их от нас. Обнимаю и целую вместе с Танькой.

Твой Юра

15 ноября 1967 г. День

Дорогая моя мамочка!

Вот и из Кливленда пишу тебе письмо. Когда-то (совсем недавно) Кливленд на нашем графике был далеким и загадочным. А теперь мы здесь, и праздники уже прошли, и сегодня уже день рождения Максима. Сегодня говорили с домом по телефону, поздравили парня и с удовлетворением узнали, что коробочку с солдатиками (наш подарок) он получил. Маша сказала, что у тебя все в порядке. В последнем письме от Маши прочли, что ребята с Маратом были у тебя. Сейчас день. Мы сидим в теплом поезде и смотрим в окно. За окном белым-бело. Вчера весь день шел снег. Спортзал, в котором мы сегодня начинаем, напротив нашего отеля. Сегодня начнем, а в воскресенье кончим и двинем на западное побережье Америки. Отсюда летим до Чикаго, а затем поездом (около двух суток) до Сан-Франциско. 25‐го здесь начинается Рождество. Уже устанавливаются елки на улицах, проводят иллюминацию и в магазинах продают Санта-Клаусов.

С последней почтой из Филадельфии послал тебе маленькое письмо (наверное, ты получила его). Я его писал наспех, и, возможно, оно получилось несколько пессимистичным. Сейчас предпосылок к пессимизму нет. Город большой, уютный, и встречают нас здесь гостеприимно. Говорят, что чем дальше мы будем двигаться, тем теплее будет климат и отношение к нам. Город еще не осматривали. Так проехали только. Вчера ездили небольшой компанией в гости к профессору, преподавателю русского языка в одном из колледжей. Удивительно гостеприимно и радушно нас встречали и угощали вкусными вещами. Домой приехали в 12 ночи, но сразу не легли (смотрели телепередачи). Интересно, как работает новая программа? Ты писала, что первое время было что-то не то.

Летели мы сюда удачно (2 часа лету). Сидели болтали в самолете, и так незаметно время пролетело.

Перейти на страницу:

Все книги серии Символ времени

Повод для оптимизма? Прощалки
Повод для оптимизма? Прощалки

Новая книга Владимира Познера «Повод для оптимизма? Про-щалки» заставляет задуматься. Познер размышляет над самыми острыми вопросами современности, освещая их под разным углом и подчеркивая связь с актуальными событиями.Чему нас учат горькие уроки истории и способны ли они вообще чему-то научить? Каково место России в современном мире, чем она похожа и не похожа на США, Европу, Китай? В чем достоинства и недостатки демократии? Нужна ли нам смертная казнь? Чем может обернуться ставшее привычным социальное зло – коррупция, неравенство, ограничение свобод?Автор не дает простых ответов и готовых рецептов. Он обращается к прошлому, набрасывает возможные сценарии будущего, иронически заостряет насущные проблемы и заставляет читателя самостоятельно искать решение и делать вывод о том, есть ли у нас повод для оптимизма.Эта книга – сборник так называемых «прощалок», коротких заключительных комментариев к программе «Познер», много лет выходившей на российском телевидении.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Владимир Владимирович Познер

Публицистика / Документальное
Почти серьезно…и письма к маме
Почти серьезно…и письма к маме

Юрий Владимирович Никулин… За этим именем стоят веселые цирковые репризы («Насос», «Лошадки», «Бревно», «Телевизор» и другие), прекрасно сыгранные роли в любимых всеми фильмах (среди них «Пес Барбос и необычный кросс», «Самогонщики», «Кавказская пленница…», «Бриллиантовая рука», «Старики-разбойники», «Они сражались за Родину») и, конечно, Московский цирк на Цветном бульваре, приобретший мировую известность.Настоящая книга — это чуть ироничный рассказ о себе и серьезный о других: родных и близких, знаменитых и малоизвестных, но невероятно интересных людях цирка и кино. Книга полна юмора. В ней нет неправды. В ней не приукрашивается собственная жизнь и жизнь вообще. «Попытайтесь осчастливить хотя бы одного человека и на земле все остальные будут счастливы», — пишет в своей книге Юрий Никулин. Откройте ее, и вы почувствуете, что он сидит рядом с вами и рассказывает свои истории именно вам.Издание органично дополняют письма артиста к матери.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Юрий Владимирович Никулин

Биографии и Мемуары

Похожие книги

Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное