Под чужими знаменами

Еще в 1920 году, после того как петлюровщина была окончательно разгромлена Красной Армией, этот Голуб вместе с подобными ему бандитами из петлюровских шаек попробовал было заниматься разбоем в лесах Подолии. Его фамилию и сейчас помнят колхозники украинских сел, прилегающих к Тульчину, Гайсину, Литину и Ольгополю. Сплошная коллективизация и ликвидация кулачества выбили всякую социальную базу из-под ног атаманчиков. Голуб бежит за границу, в Польшу, и оседает в Коломне, где становится… издателем всякого рола националистической литературы.

В сентябрьские дни 1939 года, когда гитлеровская авиация бомбит Польшу, Голуб оказывает неоценимые услуги фашистам как секретный агент и ракетчик, наводящий немецкие самолеты на точные цели. И не случайно после вторжения в Советский Союз гитлеровцы поручают Голубу очень важный пост в своей контрразведке. Подчиняясь непосредственно зондерфюреру Жоржу Пулюю, Голуб выслеживает оставшихся в немецком тылу советских и партийных работников, пытается засылать провокаторов в партизанские отряды, рассылает своих агентов повсюду — от Житомира до Винницы.

У него «на связи» многочисленная агентура.

Подобной же провокационной преступной деятельностью занимается где-то около Тирасполя, в районе Паркан, команда абвера 106–102. Ею руководит другой родственник Барвинских — гауптштурмфюрер СС Ганс Пулюй. Вот каких карателей подготовили для гитлеровской Германии представители растленного дворянского рода Барвинских!

Голуб пригласил на квартиру Барвинских и своего друга — бывшего подполковника петлюровских банд Рыбарчука. До Сталинградского разгрома фашистов Голуб вместе с ним орудовал на большой Украине. В шпионском пансионате Барвинских уже все было приготовлено для приема агентов абвера.

Не раз машины немецкого интендантства останавливались у особняка Барвинских, и солдаты тащили в кладовку колбасы и мешки с сахаром, бидоны со спиртом и португальские консервы, ящики с французским коньяком. Все это на правах сестры Жоржа Пулюя и хозяйки этого дома принимала фрау Наталка Барвинская, размещала в кладовках и подавала на стол, когда собирались гости.

А как же в это самое время жили те украинские и польские интеллигенты Львова, которые не хотели сотрудничать с гитлеровцами?

Кроме голода, каждому из них угрожал еще и принудительный вывоз на работу в Германию. И для того чтобы избежать немецкой каторги и заработать на кусок хлеба, на фунт мармелада к чаю, более двухсот львовских ученых, артистов и художников вынуждены были идти наниматься в так называемые «институты» Вайгля и Беринга.

Б этих «институтах» из желудочков вшей, зараженных сыпным тифом, изготовлялась противотифозная вакцина для фашистской армии. Но для того чтобы вши жили до момента препарирования, их надо было откармливать человеческой кровью. И вот более двухсот интеллигентов Львова были превращены оккупантами в кормителей вшей. Ежедневно приходя по утрам в «институты» Вайгля и Беринга и прикрепляя к своим ногам коробочки с тысячами вшей, они, подвергаясь унижению и опасности ежеминутно заболеть, выкармливали своею кровью паразитов. Этой участи, в частности, подвергся один из лучших математиков мира — основатель Львовской математической школы академик Стефан Банах, чья «Теория функционального анализа» известна любому математику.

«Поверьте мне, — со слезами на глазах рассказывал авторам настоящей книги Стефан Банах, после того как Советская Армия в 1944 году освободила Львов, — трудно себе представить более унизительную пытку, чем ту, которой подвергли нас гитлеровцы, превратив в кормителей вшей. С каждым рассветом мы умирали!..»

Совсем иным путем получали средства для роскошной жизни содержатель шпионской квартиры Александр Барвинский и подобные ему предатели — украинские буржуазные националисты. Они не нуждались решительно ни в чем, ибо их шефы щедро снабжали своих наймитов продуктами в мешках, клейменных черными орлами со свастикой.

Свидетельница Постоловская рассказала суду, что она насчитала до 66 агентов, которые приходили на явки в особняк Барвинских. Однажды подручный Жоржа Пулюя Голуб беседовал с агентом по кличке «Григор». В это время в комнату вошел композитор Василий Барвинский и стал искать нужные ему ноты. Вне всякого сомнения, нежные музыкальные уши композитора уловили содержание беседы Голуба со своим шпионом, но Василий Барвинский нисколько не ужаснулся. У него было, как выяснится дальше, много причин считать всех этих людей своими коллегами.