Под каблуком у Золушки

Кайрат проскочил через пропускной пункт корабля на пустынную землю Иордании Всего через двадцать минут белая машина с шашечками привезла его в интернациональный аэропорт Короля Хусейна.

Из продуваемого всеми ветрами приземистого здания песочного цвета можно было улететь только в одно место — в столицу Иордании, город Амман.

Нервное ожидание посадки. Две кружки крепкого кофе, от которого Кайрата затошнило быстрее, чем отпустила его слабость. В общей сложности через три часа, пройдя регистрацию на Бахрейн, Кайрат, наконец, почувствовал, что вырвался.

И он летел домой!

Девять часов в Бахрейне, потом в Москву, потом ещё один длинный перелёт. Но он уже улыбался, не думая об этих сутках в пути. Сначала он вернётся туда, где должен быть, а потом достанет эту рыжую, в какой бы крысиной норе она не спряталась.

Телефон ему, конечно, Роберта не оставила. И Кайрат ожидал, что она выкрадет из сейфа его документы, чтобы он не сбежал. И он даже ждал от неё какого-то подвоха с лекарствами. Какую-нибудь убойную дозу конского возбудителя, но наркотики? Наркотики?! Ей ведь нужна беременность, а значит, здоровый биологический материал, и она явно психанула, раз пошла на такие отчаянные меры. Он, конечно, тоже идиот. Думал, что предстоящие три дня в море дадут ему возможность расслабиться. Что, если она что-то предпримет, то только накануне высадки в порту. Но она его перехитрила.

В аэропорту родной столицы он несколько часов провёл за казённым компьютером, пытаясь по своим ощущениям понять чем Роберта его травила. И пришёл к выводу, что это были галлюциногенные грибы. Закусок с грибным вкусом в её последнем меню явно оказалось многовато. А потом ему просто кололи снотворное, а может тоже с чем-нибудь смешанное.

Хуже всего было то, что теперь каждый, полученный таким сомнительным путём, сперматозоид она постарается использовать строго по назначению. Помешать ей Кайрат никак не сможет. И наследство Альваресов — последнее о чём он думал при этом. Пока оставалось надеяться только на естественный биологический цикл. В этом месяце она забеременеть уже не могла.

Сочным зелёным майским утром его самолёт приземлился в родном аэропорту. Влажный после дождя асфальт. Знакомый запах выхлопных газов.

В туалете он почистил зубы, пригладил мокрыми руками волосы, критически осмотрел грязную потную футболку.

«Прости, моя девочка, но я умру, если тебя не увижу».

Он уверенно назвал таксисту адрес и глубоко выдохнул перед тем как зайти в подъезд.

Привычный, насквозь пропитавшийся застарелым аммиаком, лифт. Уже знакомая дверь. И прозвучавший в тишине субботнего утра звонок давал ему надежду, что в этот раз она дома.

— Оксан, тут к тебе, — сказал её отец, почесав голову.

И она выглянула из кухни и застыв, выронила кружку, что держала в руках.

Осколки белого фарфора в коричневой луже и тёмные брызги на стене. Он с трудом перевёл глаза с непривычной синей ткани брюк на её округлившийся живот, а потом на её лицо. Она закрыла его руками, и Кайрат видел только её глаза, медленно и неукротимо наполняющиеся слезами.

— Оксана! — он сделал шаг вперёд.

— Стой! — выкрикнула она, выкинув вперёд руку. — Стой, где стоишь.

Она развернулась, и чуть не упала, налетев на маму, вытирающую у неё под ногами пол.

Кайрат сдержано поздоровался с женщиной, она кивнула и с грязной тряпкой в руках тоже исчезла в кухне.

Он чувствовал себя как школьник. Словно он пришёл пригласить одноклассницу в кино, но пришёл очень не вовремя. Он попереминался с ноги на ногу, несколько раз пригладил волосы, глядя в жестокое зеркало, отражающее и его непрезентабельный вид и его смятение. Он уже хотел нарушить запрет и пройти. В конце концов, он пришёл сказать ей самые важные в жизни слова, и в чём бы он не провинился, она должна их услышать.

— Вот, — протянула ему бирюзовый пакетик Оксана. — Наверно, его доставили по ошибке. Но кому бы оно не предназначалось, оно в целости и сохранности. Возьми.

«Нет!» Он качал головой как глухонемой. Он не мог даже представить, что она откажется. Он не мог поверить в холод в её глазах.

— Бери и уходи.

— Нет. Оксана, пожалуйста, нет, — сказал он тихо, не сводя с неё глаз.

Он сделал к ней осторожный шаг и взяв её за руку, державшую пакетик, опустил её вниз.

— Девочка моя.

Он почувствовал, как в него упёрся её живот, как тяжело она дышит, и её волосы пахнут оладьями.

— Я люблю тебя, — сказал он, боясь к ней прикоснуться. — Тебя. Одну. Всегда.

Она упёрлась лбом в его плечо, и её пальцы, перевитые ручками пакетика, дрогнули в его руке.

— Я всю жизнь ждала от тебя этих слов, — она всхлипнула, и он прижал её к себе, боясь сделать это слишком сильно. — Но я тебе больше не верю.

— Это правда. Самая настоящая правда, — он наклонился к ней насколько смог.

Но она отрицательно покачала головой.

— Уходи. Пожалуйста.

— Нет, нет, нет, нет, — он попытался поднять её голову, чтобы посмотреть ей в глаза. Он обхватил руками её лицо. Самой прекрасное лицо на свете и такое несчастное.

Он целовал его, он прильнул к её губам, но она не ответила на поцелуй.

— Оксана, клянусь, я люблю тебя. Пожалуйста, поверь мне!