Под крылом Вишну

Впереди равнина. Сильно потеплело, несмотря на близость ночи. Возле дороги вкривь и вкось стоят шалаши и навесы — жилища крестьян. А вот и сами труженики в серых одеждах сидят у костров. Козы, буйволы, коровы… поля, поля. С них доносится сильный запах цветущей горчицы. Густые поросли сахарного тростника. Теперь мы едем быстро по прямой дороге, но уже с зажженными фарами. Въехали в джунгли. По обеим сторонам дороги немо и таинственно стоят деревья. Свет фар выхватывает из темноты стволы, то серые, голые, то перевитые лианами, то огромные, вывернутые из земли комли. В одном месте дорогу перебежал небольшой зверек с пушистым хвостом, в другом — группа шакалов оторопело смотрела на машину, стоя у опушки. Глаза их еще некоторое время светились в темноте. Попались две встречные машины. И снова тишина джунглей. Лишь гравий шуршит под колесами машины.

Вдруг слева среди деревьев мелькнул свет. Да, несомненно, это был электрический свет от целой грозди лампочек. Это неожиданно и тем более приятно. Оазис человеческой культуры в джунглях!

Машина круто повернула влево, почти не снижая скорости, и мы оказались у большого белого здания, из окон которого лился свет… и музыка. Прямо сказка! Нет, не сказка, а Патлая.

Патлая

Патлая! Это нерусское слово у меня вызывает прежде всего представление о русской сердечности и теплоте, потом — о физическом тепле: теплый воздух, теплая вода в водопроводе, теплая баня — русская баня в джунглях. Все в меру теплое, приятное. Это зимой. А с конца февраля в Патлае, как и везде в тераях, тепло начинает прибывать с каждым днем. Уж жарко, хватит! Нет, ртуть в термометре поднимается все выше и выше. В мае — июне земля жжет ноги через подошву обуви, а босые непальцы отказываются работать на трассе. После первых дождей температура сразу снижается градусов на десять (но это все равно больше тридцати), воздух становится густым и липким, прилипнет и не отходит, так же как и черные мелкие комары. Но это бывает летом, а теперь зима.

У дорожников закончился подготовительный период: строительная база была готова. Построен склад для прибывающих грузов, подъездные пути, мастерские для ремонта механизмов, пилорама, налажена дизельная электростанция, пробурены три артезианские скважины, построено здание конторы, к которому прилегает большой зал столовой и кухня. А напротив, через дорогу, достраивается поселок. Для русских специалистов три больших двухэтажных дома, поставленных в виде буквы «п» и коттеджи для непальской администрации и специалистов. Внутри двора большой бассейн, площадки для спортивных игр, открытый кинозал. За оградой, в джунглях, баня на колесах и прачечная.

К этому времени дорожники получили необходимые машины и механизмы, а главное — подготовили из непальцев рабочих, которые будут работать на этих машинах. Несколько десятков неграмотных крестьян научились водить автомашины и тракторы, управлять бульдозерами, экскаваторами, автогрейдерами. Другие вяжут металлические сетки для укрепления берегов рек, заготовляют щебень. А третьи — еще совсем «сырой материал», на строительство дороги они пришли недавно и еще ничего не умеют. Эти рабочие сейчас выравнивают площадку около столовой. Худые коричневые тела едва прикрыты. Выгоревшая, длинная, почти до колен, рубаха да тряпка на голове — вот и вся их одежда. Двое-трое из них еле-еле шевелят лопатой, а остальные, человек двадцать, даже не делают вида, что работают. Но вот словно по команде они все начали ковырять землю. Появился человек, одетый «роскошно»: дхоти[40], светлый пиджак, чалма и черные ботинки на босу ногу. Человек в чалме очень важно проследовал до площадки, которую благоустраивали рабочие, и опустился на корточки с края. Теперь рабочие будут работать, это пришел бригадир-надсмотрщик.

Рабочие — в основном индийцы, непальцы еще раздумывают — стоит ли работать? Если сегодня у них есть горсть риса, то они о работе думать не будут.

А вот этот молодой франт понял выгоду работы, он уже позволил себе удовольствие и роскошь: все верхние передние зубы пробуравил золотыми гвоздиками и теперь, то и дело улыбаясь, их показывает.

Дом у рабочих далеко, в Индии, они уходят или уезжают домой только на субботу, а остальные дни живут в кое-как сколоченных маленьких лачужках, окружающих поселок строителей. Ночью от холода или от страха рабочие жгут костры и сидят вокруг них. Естественно, что они не высыпаются и на работу выходят как вареные. Тем не менее эти люди, получающие две-три рупии в день, считают себя счастливыми. Но это не мешает им при приближении праздника (а их в Индии тоже очень много) бросать свои лопаты и кайлы, где попало, и уходить, не спросив разрешения.

Каждую ночь приблизительно в одно и то же время вблизи поселка в джунглях «дают концерты» шакалы. Они воют плачущими человеческими голосами, затем тявкают по-собачьи и снова воют, выворачивая душу.