Под маской альтер-эго (сборник)

– Слушаю, сэр, – гундявый монотонный голос автопилота заставил генерального поморщиться. Особенно раздражало это «сэр». Но ничего, все эти «сэры» и «мэмы» ненадолго. Прототип практически готов. И уже в следующем году можно будет услышать на чистом русском «господин», «госпожа».

– А своему домашнему андроиду скажу, чтоб называл меня «барином», а жену – «барыней», – нечаянно продолжил он свои мысли вслух. Оглянулся на Алфёрова. Тот еле сдерживал улыбку, и они засмеялись в один голос.

– Слушаю, сэр, – прогундявил с водительского места робот, оборвав веселье пассажиров.

– Слушаешь? Отлично! Гони, извозчик, к ближайшему трактиру!

– Не принято назначение «трактир». Уточните новое назначение…

– Серёг, ну не болван ли? – спросил Симонов, через плечо большим пальцем указывая в сторону водителя-автопилота.

– Не принято назначение «болван». Повторите… – пробубнил робот, вызвав новый приступ веселья на заднем сиденье.

– Ладно, Пётр, не мучь бедолагу, скажи уже ему попроще, – сжалился над железным болваном инженер.

– Уффф! Ну хоть одна польза от него – повеселил, на ночь глядя, – переводя дыхание сказал Симонов. За последние несколько лет напряжённой работы у председателя совета директоров и главного инженера сложились не просто панибратские, но даже вполне дружеские отношения. Последний Новый год, да и предыдущий тоже, они отмечали вместе, собравшись семьями дома у Симоновых. И это неудивительно. Сколько копий было поломано о двери министерств, патентных отделов, всяких экологических, пожарных и санитарных комиссий, сколько раз задерживались до самого утра на работе, а вечером следующего дня кричали и прыгали по кабинету проектного отдела от радости: «Работает! Ра-бо-та-еееет!!!» – Едем в «Калинку», автопилот. Сегодня есть повод для празднования. А потом ко мне домой. Адрес-то помнишь, кастрюля?

– Не принято назначение «кастрюля». Уточните запрос.

– Юль, я дома! – поставив пакет с припасами из «Калинки» под вешалкой, прошумел Пётр вглубь квартиры. – Сергей, Лена, что не проходите? В первый раз как будто, – улыбка не сходила с лица генерального. Всё складывалось прекрасно: фирма, которую он вырастил, наконец близка к изначальной цели, красавица и умница жена, ради которой всегда приятно возвращаться домой, Сергей – помощник в делах, добрый советчик и верный союзник – чего ещё желать? Ну разве только по бокалу шампанского.

Долго не готовились. Нарезали фруктов, выставили игристое в ледяном ведёрке и тортик. Не забыли и коньяку, милостиво одобренного к застолью жёнами.

– Ну… За успех! – прозвучал краткий тост от Юли.

– За успех! – поддержала Лена.

– За наших жён! Без вашей поддержки успеха могло и не быть! – поднял рюмку с янтарным напитком Пётр.

Разрывая темноту, уже сгустившуюся в Сколково, из окна на стол упал яркий блик. Пётр резким движением обернулся и нахмурился, затем хмыкнул, поднялся и, не торопясь, направился к окну. За окном, шурша винтами, висела робо-стереокамера, подсвечивая небольшим, но ярким прожектором пространство перед собой. Пётр поднял рюмку в направлении камеры и, коснувшись неприметных клавиш на подоконнике, затемнил окно.

В лаборатории стоял гомон. Суетились младшие, старшие и прочие сотрудники, стараясь не попадаться под ноги генеральному. Это было сложно, потому что он совал нос буквально во всё. Всё уточнял, всё перепроверял. Учёные и инженеры злились, украдкой вертя у виска указательным пальцем, но благоразумно помалкивали.

– Пётр Андреич, может быть, передумаете? – продолжал беспокоиться Алфёров. При подчинённых он всегда обращался к нему на «вы» или по имени-отчеству.

– Нет. Да тут и обсуждать нечего! Первый прототип должен быть запрограммирован именно мной. Понимаю, что трудились мы… вы… В общем, все потрудились на славу. Но всё же эта фирма, этот, – он указал на опутанного проводами и пока ещё лишённого внешней оболочки робота, – андроид – моё детище. И первые шаги он сделает, и первые слова скажет, запрограммированный мной. Программатор проверили? Отлично. Когда уже можно? – обратился он к начальнику лаборатории.

– Всё готово, Пётр Андреевич, – ответил начлаб, передавая генеральному матово-чёрный шлем с волочащимся позади оптическим шлейфом. – Начнём, как только скажете.

Пётр принял шлем, и ладони его тут же вспотели. Одиннадцать лет работы, планы, ожидания, провалы, успехи, снова провалы и снова успехи. «Определённо, первый будет программироваться только мной», – он повторял эти слова про себя, как мантру, пытаясь изгнать взявшееся невесть откуда беспокойство. Поймав себя на мысли, что руки и колени предательски дрожат в то время, как на него обращены взгляды сотрудников и пары стереокамер, он сделал несколько твёрдых шагов к креслу и плюхнулся в него. Отступать некуда. Нерешительность и беспокойство на лице спрятались за темнотой шлема нейропрограмматора.

В динамиках, встроенных в шлем, раздался лёгкий щелчок, а затем голос начальника лаборатории: