Под маской порока-2-Не отпускай меня

Гален в клубе бывал чаще, чем Вэйдалл, и зачастую приезжал поздно — или, скорее, рано, — и спал до полудня. Университет позади, с выбором дальнейшей деятельности я еще не определилась, а писать могла в любое время, лишь бы в доме было тихо, и потому мне ночная работа мужа не причиняла пока неудобств. Ну а Вэйдалл, пользуясь утренним затишьем, предпочитал провести час-другой в саду. Мы и дом выбрали с участком побольше, чтобы Вэйдаллу было где развернуться. Зато теперь у нас самый красивый сад в округе, всем соседям на зависть.

— Пусть будет день, — Гален взял книгу, открыл на титульном листе. — Ты и для Глэйдис подписала?

— Конечно, — я отобрала у мужа томик, закрыла и положила на верх стопки уже подписанных экземпляров, громоздящихся рядом на столе. — Для всех моих подруг и для семьи. Они же знают, что я пишу и что я — леди Скай.

— И придется бедной Ди прятать это чтиво от мужа… Ты сказала, для семьи? Для всей семьи?

— Да. И для мамы тоже.

— И для Лавинии?

— Для Вин попозже.

Когда младшенькая наша станет немного постарше.

— И для Эсмеральды? — не унимался Гален, склонившись к моей шее.

— Если захочет.

— И для дедушки Дамиана?

— Обойдется, — отрезала я.

Одухотворенный лик старейшего и так не сходил с полос «Иной стороны», «Второго лица» и «Зеленого вестника» — известных периодических изданий для нелюдей, — а то и с первых страниц человеческих газет. Доживать свои дни в тишине, покое и уединении господин Дамиан Альберт Дике явно не собирался, он продвигал не только кампанию Эсмеральды, но и ряды других проектов и поправок в законах, выступал за равноправие среди нелюдей и даже поддерживал женское движение. Тем не менее, я по-прежнему не доверяла ему и не могла понять, почему Эсмеральда с ним связалась. Неужели больше не нашлось никого, кто бы сумел помочь в ее деле? Сейчас, спустя годы, я знала, что все слова и действия Дамиана в Тирсе были лишь частью его плана, очередной партии, пусть и направленной на благо, однако все равно неприятно ощущать себя марионеткой в чужих руках, статисткой, следующей послушно поворотам неизвестного ей сценария. Разумеется, Дамиан не предъявлял мне никаких требований, не настаивал на исполнении моей половины договора — еще бы, я ведь поступила так, как ожидалось, и роль свою отработала, — и, наверное, старшему было смешно выслушивать пылкий монолог Галена, из коего следовало, что согласно брачному контракту я не имею права заключать какие-либо сделки без присутствия и одобрения супругов. Перестарались, перестраховщики мои.

Впрочем, с контрактом, как и с приворотом, пришлось смириться. Зато в случае развода, смерти одного из супругов или исчезновения обоих я могла остаться богатой женщиной…

— Ты слишком строга к дедушке… — Гален выдвинул кресло, подхватил меня, поднимая с сиденья, и усадил на край стола.

Отодвинул кресло в сторону, провел ладонями по моим ногам от колен до бедер, собирая подол платья в складки.

— Га-ален, мне надо еще поработать, — я честно предприняла попытку посопротивляться действиям наглым и совершенно недвусмысленным, но полуобнаженный, взлохмаченный муж и кружащий голову запах будили совсем иные желания.

И ни необходимость уделить внимание новому тексту, ни донесшийся из глубины дома звонок телефона не могли отвлечь от перспективы занятия более приятного. А книги я могу и попозже отправить.

— А мне нужна моя добавка к утреннему кофе.

— Кажется, телефон звонит, — я обвила шею Галена руками, сама притягивая его ближе к себе.

— Ну и Дирг с ним. Надо будет — перезвонят, — и Гален впился в мои губы жадным нетерпеливым поцелуем.

Я охотно ответила, чувствуя, как окружающий мир постепенно уплывает куда-то. Лишь отметила краем сознания, что настойчивые телефонные трели стихли и аромат свежескошенной травы стал сильнее — наверное, Вэйдалл вернулся из сада в дом и снял трубку. Вспышка искренней радости обожгла и заставила удивиться — неужели такие хорошие новости? Гален отстранился, обернулся к двери, оставшейся приоткрытой.

— И что там? — повысив голос, спросил недовольно.

Дверь распахнулась шире, являя Вэйдалла.

— Беван звонил, — Вэйдалл окинул нашу диспозицию невозмутимым взглядом, однако никак не прокомментировал.

Впрочем, ныне он спокойно относился к попыткам Галена зажимать меня в укромных уголках при каждом удобном и неудобном случае, разве что мог одернуть, если случай представился совсем уж неудобный.

— Чего хотел?

— Сообщить, что Айшель стала мамой в третий раз.

Собратья по делу революции жили в Гаалии, что не мешало им поддерживать связь.

— Девочка? — уточнил Гален.

— Девочки, — поправил Вэйдалл. — Мама и малышки чувствуют себя хорошо, папы счастливы.

А я как-то разом смутилась и со стола спрыгнула.

Не из-за Вэйдалла, нет — в вопросах секса между нами не было ни тайн, ни вещей, способных вызвать стыд и неловкость, — но из-за детей.