Под нами - Черное море

После бомбового удара группы С. Е. Войтенко пошли в атаку «илы». Вот они один за другим выполняют заходы, методично поражая бомбами, а затем пушечным огнем самолеты противника на стоянке у западной границы аэродрома. Звено лейтенанта Ивана Никитаева сработало отлично. В феерическую картину массированного удара вписываются «бисы» и «чайки», которые стали в круг и, ныряя в облака пыли и дыма, разряжают свои пулеметы по целям.

Чувствовалось, что летчики вошли в азарт, готовы атаковать цели, если даже кончился боезапас. Но пора кончать налет, организованно отходить на свои точки. Какая жалость, что на многих самолетах нет раций, хотя бы приемников. Это усложняет управление. Поэтому дублирую команду по радио эволюциями самолета, даю сигнал на отход.

Все самолеты потянулись в сторону Каркинитского залива. Но вижу, что, разгоряченные боем, пилоты не торопятся собраться в компактный боевой порядок. Да и, похоже, сильно газуют головные самолеты. Начинаю нервничать, тем более что вокруг начали шнырять «мессеры», высматривая отбившуюся от строя добычу.

Вот за одним «бисом» потянулся шлейф дыма. «Мессеры» наседают все назойливее, да и становится их больше, видимо за счет подкрепления с соседних аэродромов.

Спасибо Семенову: сам отбивается и меня пока надежно прикрывает. Но вот один «мессер» все же достал меня издали очередями из пушек. Что-то вдруг грохнуло, чем-то опалило щеку, шею и руку. Но мой «пегий» ведет себя нормально, а это — главное, это дает возможность продолжать выполнение задания. Но как порой бывает трудно! Вот и сейчас никак не могу собрать группу. Каждая пара и даже одиночные самолеты ввязались в бои и ведут их самостоятельно, Где, ну где же истребители из группы прикрытия?

А враг все больше наседает, хотя мы уже чуть ли не вплотную прижались к земле. На бреющем ей и все внимание: дрогнет рука и, как в невеселой шутке, полный рот земли. Но все же успеваю заметить, как от меня с В. А. Семеновым отсекает огнем четыре Ме-109 А. В. Андрианов, как, когда один из «мессеров» атакует самолет Е. А. Шаркевича, его выручает В. Н. Ручкин и еще кто-то на И-15. Жаль, что сейчас даже крупные цифры на фюзеляже разобрать не могу слезятся глаза, особенно обожженный правый. Некстати начинает корежить от боли и правую руку.

Воздушный бой — это необъятное нагромождение ситуаций в самых неожиданных сочетаниях. Вот мы отходим, стараемся оторваться от преследования. И вдруг…

Раскочегаривший обороты «худой» проскочил сзади мимо меня, просто-таки вписался в прицел.

"Лови момент удачи", — мелькнуло в голове. Отработанно жму на гашетки: "Прощайся, фашист, с жизнью!" — тут уж и не захочешь, а попадешь. И…

Раздаются два-три хлопка из левой пушки. Все! Боеприпас исчерпан, фашист уходит.

Уходит, да не ушел. Сверху на него свалился Д. Г. Цыганов и влепил оказавшуюся смертельной порцию свинца. А в это время догорал на земле самолет его ведущего Ручкина. Такие вот нюансы…

С большим трудом нам удалось все же собраться над Каркинитским заливом и вести уже более организованный групповой бой, надежнее прикрывая друг друга. Вот еще один желто-зеленый Ме-109 нырнул в воду — это работа младшего лейтенанта К. П. Рожкова. Совсем ведь еще юнец, но до чего же смел, до чего азартно и мастерски дерется! Под стать ему его сверстник П. Д. Колесник да и многие другие из «крестьян».

А в ушах неумолчные шум и свист. Это не эфир — сказывается физическое и моральное перенапряжение. Впрочем, бог с ним, со свистом. Хуже другое: наверняка у большинства пилотов, как и у меня, кончился боезапас. Значит, нужно быстрее, имитируя контратаки, отходить в сторону ближайшего аэродрома ВВС 51-й армии Каджамбак, с которого, как мне накануне стало известно, истребители ЛаГГ-3 должны были наносить удар по аэродрому Аскания-Нова.

Вот наконец и он. Рассчитывая на помощь, стремимся активными действиями приковать все внимание противника к себе.

Кажется, это удалось. Даже чересчур. Внезапно очередь из «эрликонов» пришлась по самолету Семенова. Я даже увидел, как затрепетали на его плоскости клочья перкалевой обшивки. А тут же неподалеку, перечеркнув небо дымной строчкой, рухнул на землю Ме-109, сбитый лейтенантом Н. И. Евсеенко. Не удалось надежно прикрыть самолет В. Я. Пастуха — его со стороны солнца внезапно атаковала четверка вражеских истребителей. Машина Пастуха загорелась, но летчик спасся на парашюте.

Увлекшись боем, фашисты не заметили, как их сверху атаковали только что взлетевшие «лагги». Сразу загорелись два немецких самолета, остальные на полных оборотах стали уходить…

Казавшийся бесконечным тридцатипятиминутный бой закончился. Кто же уцелел, кто сбит? Думал об этом, наверное, не один только я, когда подлетали к своему аэродрому. Сел, зарулил на стоянку. Еще оставаясь в кабине, увидел, как Семенов сажал на «пузо» свою машину с поврежденной системой выпуска шасси…

— Командир, вы ранены? Все лицо в крови! — встревожился техник самолета Алексей Владимирович Гриль.