Под сенью восьмиконечного креста (Мальтийский орден и его связи с Россией)

Основными занятиями рыцарей оставались Корсо, а также служба в Госпитале. Впрочем, Корсо, ранее практиковавшееся три раза в год, принимало все более нерегулярный характер. Необходимость в нем отпала после того, как начали налаживаться отношения Мальты и государств Южной Европы с Северной Африкой. В середине XVIII века Мальту посетил сын бея Алжира и посол бея элайета Западный Триполи Юсифа Караманли. Постепенно налаживались торговые связи с североафриканскими государствами. С середины XVIII века Орден получал дешевый хлеб из ливийской провинции Киренаика. Рыцари теряли качества опытных мореплавателей, а флот Ордена постепенно приходил в упадок.

В Госпитале по традиции распоряжался пилье французского языка. Даже великий магистр мог войти в Госпиталь только как простой рыцарь, оставив у порога шпагу и знаки своей высокой должности. Когда в 1711 году постоянно находившийся на Мальте представитель римской инквизиции пришел в Госпиталь, не испросив заранее разрешения пилье французского языка, разразился ужасный дипломатический скандал. Французский король написал по этому поводу официальное письмо папе, и тот был вынужден признать, что инквизитор действовал ошибочно.

В Госпиталь принимались больные без различия расы и вероисповедания. Ни один человек, обратившийся в Госпиталь, не получал отказа. Все лежали в общих палатах, единственная привилегия рыцарей состояла в том, что они имели право получать две простыни вместо одной.

Служба в Госпитале была нелегкой и считалась самой неприятной обязанностью рыцарей. Рыцари каждого языка дежурили {68} в Госпитале раз в неделю, ухаживая за больными в качестве простых служителей.

Путешественники, посещавшие Госпиталь, отмечали с удивлением, что все пациенты, благородного и простого происхождения, бедные и богатые, рабы и дворяне, получали пищу на серебряных тарелках. Впрочем, во второй половине XVIII века, когда финансы Ордена истощились, Госпиталь уже мало напоминал то образцовое медицинское учреждение, о котором писали путешественники XVI-XVII веков. Английский посол в Неаполе Вильям Гамильтон был весьма разочарован, не увидев в Госпитале былой чистоты и порядка. Потолок в главной палате был закопчен, постельное белье и одежда больных находились в таком антисанитарном состоянии, что врач вынужден был совершать обход, держа возле носа платок. Тем не менее в 1780 году Госпиталь принял 153 333 больных (больше, чем все население острова). Расходы на его содержание составляли от 60 до 70 тысяч эскудо в год, но эта цифра включала в себя не только уход за больными, но и обслуживание пилигримов, которые останавливались на Мальте по пути к Святым местам.

Джон Ховард, посетивший Мальту в 1789 году, нашел в Госпитале только 22 служителей, большую часть которых составляли несостоятельные должники или преступники. Он не мог удержаться от замечания, что великий магистр Роган имел в своем дворце 40 слуг, которые ухаживали за 52 лошадьми на его конюшне, содержавшейся чище, чем Госпиталь. В то же время в области медицинской науки и практики врачи мальтийского Госпиталя зачастую опережали своих европейских коллег. Операции катаракты и удаления камней из почек начали производиться на Мальте раньше, чем в Европе.

Однако в целом прогресс на Мальту приходит медленно. Первые печатные дворы появляются только в XVIII веке. Тогда же, во времена великого магистра Рогана, обретает наконец постоянное пристанище библиотека Ордена. Университет на Мальте был основан в 1769 году на базе иезуитского колледжа, закрытого после запрещения Римом Ордена иезуитов. Его дипломы были признаны в Италии. Кроме рыцарей в университете учились и молодые мальтийские аристократы. Действовала кафедра арабского языка и культуры. Мальтиец Антонио Вассало, профессор арабского языка, подготовил первую научную грамматику и словарь арабского языка. В 1782 году парижская Академия надписей смогла восстановить некоторые из отсутствующих букв финикийского алфавита, используя {69} найденные на Мальте обломки плит с параллельными надписями на финикийском и греческом языках. Адмирал галерного флота Мальты бальи де Фреслен и рыцарь Луи де Буажелен первыми заинтересовались великолепными неолитическими храмами, которые были раскопаны под их наблюдением.

Несмотря на совместные занятия в университете, рыцари жили обособленно от местного населения. Знатные мальтийки редко появлялись на публичных церемониях. Мессу они могли посещать, только прикрыв лицо черной вуалью. Впрочем, к концу XVIII века эти правила не были так строги.