Под сенью восьмиконечного креста (Мальтийский орден и его связи с Россией)

С XVIII века возрастает интерес к Мальте как к важному опорному пункту в Западном Средиземноморье. Англия, Франция, Королевство обеих Сицилий начинают ожесточенное соперничество за влияние на острове. На Мальте постоянно находились послы Франции, Испании, Англии (с 1783 г.), Австрии, Португалии и Неаполя. Дипломатические представители Ордена в этих странах также обладали статусом чрезвычайных и полномочных послов.

Особое значение для острова имели связи с Францией. Французские монархи были, по сути, протекторами Ордена. Людовик XV даровал рыцарям право жить во Франции, служить во французской армии и флоте, освободив их от налогов, которыми облагались иностранцы. В благодарность великий магистр направлял французскому королю ежегодно двух соколов. Их привозил рыцарь, который специально снаряжался в это путешествие. С Мальты в Версаль везли ящики с апельсинами, лимонами и гранатами для королевы и ее дочери, а также конфеты из апельсинового сока для короля. Как известно, Людовик XV был гурманом.

С середины 80-х годов Франция с растущим подозрением следила за обострением дипломатической борьбы вокруг Мальты. Особенно встревожились в Париже, когда после визита австрийского императора Иосифа II в Неаполе распространились слухи о якобы заключенном между Неаполем и Россией соглашении, согласно которому Королевство обеих Сицилий якобы отказывалось от своих прав на Мальту в пользу Ека-{72}терины II. Роган с негодованием отвергал эти измышления, однако даже в его ближайшем окружении, как мы скоро убедимся, были деятели, заинтересованные в распространении подобной дезинформации.

Орден имел своего посла в Риме. Однако отношения рыцарей с папой всегда были сложными. Еще в эпоху крестовых походов папа не одобрял чрезмерную, по его мнению, самостоятельность великих магистров. С 1574 года, когда в Биргу обосновался инквизитор, обладавший целой сетью шпионов и информировавший Рим о мельчайших событиях повседневной жизни Ордена, ситуация еще больше обострилась. На Мальте считали, что из Рима живущих в Италии рыцарей настраивают против великого магистра.

С момента прибытия Ордена на Мальту не прекращались его распри с Королевством обеих Сицилий. Неаполь оставался основным источником поставки продовольствия на Мальту и, естественно, пытался использовать это обстоятельство для оказания давления на Орден. Главным пунктом разногласий был вопрос о назначении священников и, особенно, архиепископов на Мальте. Неаполь считал это своей неотъемлемой прерогативой и отстаивал это право, опираясь на поддержку Рима.

С начала XVIII века возобновляются регулярные контакты Ордена с Великобританией, прерванные после конфискации Генрихом VIII земельных владений госпитальеров в Англии. На Мальте, как правило, хорошо принимали английские военные корабли, направлявшиеся в Средиземноморье, хотя порой возникали и недоразумения. В 1713 году один из английских кораблей был взят в плен испанцами и продан рыцарям. Вопрос можно было бы легко урегулировать, если бы у Ордена был посол в Лондоне. Но дело велось через Париж и чрезвычайно осложнилось. Отношения Ордена с Лондоном настолько испортились, что во время войны английских колоний в Северной Америке за независимость (1775-1781 гг.) многие мальтийские рыцари отправились в Америку, где сражались во французских войсках.

Великий магистр Роган, воссоздавший в 1783 году англо-баварский язык, надеялся на то, что Георг III вернет ему хотя бы некоторые из старых командорств или предложит новые. Однако, учитывая неблагоприятный настрой парламента, король ограничился поздравлениями в адрес великого магистра.

Все более внимательно присматривалась к Мальте Австрия. Кауниц, министр иностранных дел Иосифа II, сказал в середине 70-х годов послу Ордена в Польше герцогу Саграмозо: "Я ре-{73}комендую вам передать великому магистру, что он должен серьезно заняться делами и навести порядок в своем доме, исправив все упущения и злоупотребления, которые так действуют на дух и обычаи рыцарей, если, конечно, он не хочет заставить нас самих провести реформы на Мальте по нашему собственному усмотрению".

Однако осуществить внутренние реформы было не так-то просто. Власть великого магистра уже не была абсолютной. В кругу его ближайших сторонников возникали многочисленные группировки, соперничавшие друг с другом.