Под созвездием змееносца

Русалка ответила тем же, правда, она не боялась в отличие от меня захлебнуться, поэтому даже рассмеялась, а потом протянула руку к моей шее. Я дёрнулась, но куда там скрыться от подводного жителя. Правда, душить меня никто не собирался, да и зачем, если сама уже вот-вот задохнусь. Коснувшись чего-то в районе моих ключиц, морская дева подхватила меня и рванула к поверхности. Это я так себя успокаивала, на самом деле, понять, где верх, а где низ, было совершенно невозможно.

Но вот толща воды просветлела, а желанное спасение показалось очень близким. Может, мне только почудилось, что под водой я провела много времени, а на самом деле всего лишь несколько мгновений, но состояние уже приблизилось к критическому. И вот он — первый вдох, сладкий, пьянящий и возвращающий жизнь. Надышаться было невозможно, но вместе с тем, как воздух проникал в мой организм, в голове появлялись ещё и мысли. Вокруг были разбросаны остатки снастей корабля, плавали сундуки, но ни людей, ни самого судна, как я ни крутилась, высматривая, мне заметить не удалось. Никого, ни живых, ни, увы, мёртвых, не было видно, что наводило на странные мысли. Случайность ли, обычное кораблекрушение? Или морской царь и взаправду набирает себе новых подданных?

— Я спасла тебя только потому, что на тебе подарок нашего сородича, — раздался рядом звенящий голосок русалки и она сама появилась передо мной. — Но ты должна меня попросить об этом, чтобы не нарушать традиции.

— А я могу поговорить с повелителем морской стихии?

— Ну вот, — обиженно надула губки русалочка. — А я так хотела сама всё

сделать, мне же часть силы, что заключена в камне, перешла бы. Ладно, жди.

И она уплыла, оставив меня в ужасном волнении ожидать встречи с тем, кого боятся все без исключения живые существа — самого могущественного из повелителей. Уже хорошо, что подарок водяного спас жизнь хотя бы мне, но и других ни в чём неповинных пассажиров я бросать не хотела. Что мне одной в море делать? Вот плаваю, жду аудиенции, а тем временем руки и ноги мёрзнут, да потяжелевшая

одежда вниз тянет…

Вода вокруг пришла в движение, забурлив и вспенившись, а потом над поверхностью возникла голова, мужская и с бородой. Понятное дело, не настоящая, а собравшаяся из брызг. Умеет эффектно появляться морской царь, что и говорить. А это именно он, судя по величественному выражению сурового лица. Только как он говорить собирается, не имея для этого ни лёгких, ни так далее? Не иначе, как при помощи магии общаться будем, но я не против, для меня результат важнее.

— Зачем ты хотела меня видеть, смертная, удостоившаяся знака благосклонности водной стихии? Разве тебе не помогла одна из моих дочерей?

— Прошу простить, если отвлекла от важных дел, но разве можно бросить в беде тех, с кем плыла на одном корабле?

Голова хмыкнула и немного склонилась ко мне, явно разглядывая.

— Что-то в тебе есть, а дел у меня особых нет. Скучно. Развлеки меня, может, и подумаю, что делать с теми, кого призвал, отпустить обратно или себе оставить для бесед задушевных.

О, начало разговору положено, а значит, шансы спасти хоть кого-то растут.

— На суше говорят, что вы забираете людей себе в слуги, только вот никто не знает, правда это или выдумка. Никто же не сможет жить под водой, хотя, наверное, там у вас интересно.

— Эта тема меня не развлекает, — явно заскучала голова. — У тебя на сердце тоска, вот и расскажи, не таясь, откровенно всё о себе.

Приплыли… А чего там рассказывать, если половину не помню, а в остальном запуталась? И всё же пришлось по-честному поведать морскому царю пусть и короткую, но богатую на события историю своей жизни. Мне не жаль, а если это кому-то ещё и поможет, то нечего скрытничать понапрасну.

Голова меня удивила, ни разу не перебив и даже сочувственно уронив несколько капель дождя во время особенно тяжёлых для меня моментов рассказа. А потом царь и вовсе решил признаться.

— У меня тоже есть любимая. Я увидел её давно, много сотен лет назад, и была она прекрасна. Никогда раньше не встречались мне создания, подобные ей — черны как ночь были её волосы, а взгляд был смелее, чем у многих мужчин, что я призывал. И она тоже слышала мой зов, прилетела к распахнутым воротам, но не вошла внутрь, настолько сильно любила жизнь. Права людская молва, я забираю к себе тех, кто осмелился отправиться в мои владения, но делаю это не так уж и часто. На время открываются ворота морского дворца и те, кто прошёл в них, могут жить внутри. Он наполнен воздухом и устроен так, чтобы люди и мои дочери, способные обращаться в человеческих женщин, имели жильё и всё, что им нужно. Так что, нет в том печали, не умирают те, кого я забрал. Знай это.

— Но у них же остаются на суше родственники, любимые, которые оплакивают их. Да и гости ваши, запертые внутри, не слишком счастливы, не имея возможности вернуться, наверное.

Море заволновалось, передавая настроение своего повелителя.

— Я тоже страдаю, почему другие не должны?! — прогрохотал надо мной злой

голос.