Под венец с другой невестой

— Но я был настойчив. Настолько, что убежал из дома и заставил священника совершить свадебный обряд без присутствия наших родителей. Савитри всегда очень переживала, что ее отца не было рядом, чтобы отдать ее за меня замуж. Негодование со стороны наших семей действовало на нас обоих. Несмотря на то что были женаты, мы никогда не были счастливы. А потом она умерла, родив тебя. Я думаю, что наш брак был проклят с самого начала, поскольку не получил благословения наших родителей.

Арджун увидел искренность в глазах своего отца. Хотя он не верил в проклятия, он понимал, как неодобрение родителей может нанести ущерб сплоченной семье. Внутри каждого взрослого был ребенок, который не хотел ничего, кроме как доставить удовольствие своим родителям. Он видел тоску и боль в глазах Рани каждый раз, когда она говорила о своих родителях.

— Я не знал, как ухаживать за младенцем. Няня заботились о тебе, но слуга не может дарить материнскую любовь. Мой отец просил прощения у отца Джанви, а я у нее. Она не только вышла за меня замуж, она полюбила тебя. Фактически мы отложили рождение детей, потому что она хотела подарить тебе материнскую любовь. Я не любил Джанви, когда мы поженились, но сейчас я люблю ее больше, чем когда-то любил Савитри. Она создала дом для меня и моих детей. Она объединила нашу семью. Моя любовь к ней усилилась с возрастом, потому что с каждым днем я все больше и больше понимаю, насколько важно на самом деле то, о чем говорил мой отец. Я насмехался над ним, когда он говорил о традициях. Но только когда я их нарушил и в моем доме воцарился хаос, я понял, о чем он говорил. Не повторяй той же ошибки, что и я.

— Почему ты так уверен, что Рани не сделает для нашего дома то, что сделала мама? Что она не сможет объединить нашу семью? Может быть, она именно то, что нам нужно, чтобы преодолеть пропасть между нашими традициями и новой реальностью, в которой мы живем. Рани выросла в традиционной семье, как и мы, и она боролась с этим всю свою жизнь. Она понимает, как с этим справиться. Именно она предложила Дивье работать на нас в офисе в Джайпуре.

— Я не согласен, кстати, с этим решением. Думаю, нам следовало сказать Дивье, что она не может работать.

— А что потом, папа? Дивья покорно сидела бы дома и была бы счастлива? Она будет несчастной и будет ругаться с нами из-за каждой мелочи, нарушая покой в доме. Вместо этого она помогает нам вести наш семейный бизнес и…

— И с каждым днем она и другие твои сестры становятся все более смелыми и нарушают правила дома.

— Папа, вот точно так, как мы модернизировали наши отели, мы должны изменить нашу семью, или…

— Или все дети будут восставать против родителей, как ты. Арджун, ты забыл, что именно наш здравый смысл помешал тебе ошибиться с той, другой девушкой?

Арджун боролся с яростью, кипящей глубоко в его животе. Последние десять лет он неустанно работал, чтобы сохранить и приумножить семейное состояние. Чтобы обеспечить будущее своим брату и сестрам. Он поддерживал своих родителей, даже когда не соглашался с их решениями. Он ошибся с Лакшми, но то была неопытность юности. Сейчас он был мужчиной тридцати восьми лет, который управлял компанией стоимостью почти десять миллиардов долларов.

«Папа по-прежнему считает меня тем глупым мальчиком, который влюбился в брачную аферистку?»

— Я не бунтую, папа, я выбираю, как жить своей личной жизнью. Ты доверяешь мне каждый день принимать важные решения, которые влияют на наш семейный бизнес. Решения, которые определяют все наше будущее. Почему ты не доверяешь мне, когда я говорю, что знаю, что для меня лучше?

— Потому что мужчины не умеют различать любовь и желание, — раздался голос Джанви за их спиной. Она говорила с Арджуном, но ее взгляд был прикован к мужу. Она направилась к Арджуну. — Когда ты вернешься в Индию, ты женишься на Хеме. Если ты не можешь с этим согласиться, я предлагаю тебе не возвращаться.

Глава 20

— Почему ты решила с ней встретиться? — недоуменно спросила Эм.

Рани вздохнула, с несчастным видом ковыряясь в салате из макарон, который Эм приготовила для нее на обед. Они были на кухне своей квартиры. Эм украсила кухню в народном стиле небольшими картинками цыплят и уток, нарисованными ее пациентами. Обеденный стол на двоих был сделан из обработанных досок, бывших когда-то частью стены какого-то амбара. Рани нравилось уютное тепло этой кухни. Она вдруг вспомнила, как Арджун готовил сааг из баранины и масала чай, и слезы покатились из глаз.

— Я устала оттого, что все думают, что они лучше знают, как мне жить. Мне нужно встретиться с его матерью и решить для себя, смогу ли я быть с Арджуном. Поэтому я позвонила в его квартиру и спросила, могу ли я приехать, чтобы встретиться с ней. Она ответила, что собиралась позвонить и пригласить меня на чай. Думаю, все великие умы думают одинаково.

— Вот это да!