Под звездою Москвы

— Не беспокойтесь, господин ван-Экен, пусть ее валяется. Это мне не мешает. Я вот зачем вас позвал сюда: вы дорожите городской стариной, а наш штабс-фельдфебель Магуна нашел в круглой башне старую муниципальную переписку. Я распорядился отдать эти архивы вам. Читайте их и оберегайте. Видите, как мы вам доверяем.

Альберт ничего не ответил. Майор же, как после трудной работы, потянулся всем телом, посмотрел на потолок, зевнул, закрыл глаза, но вдруг стремительно вскочил и, подбежав к Альберту, закричал:

— Где ваш брат?

Альберт улыбнулся этому наивному приему.

— Я не знаю, где мой брат.

— Ван-Экен, я вижу вас насквозь. Вы думаете и нам служить и кому-то еще угодить! Детские иллюзии! Забудьте думать об этом, а то голова ваша полетит к чорту.

— Я вам говорю: я не знаю, где мой брат.

— А я вам говорю: почему вы так долго открывали дверь? И еще я вам говорю: если этот мерзавец был здесь, то ему отсюда не уйти. Поняли? Он опоздал, если думал устроить себе здесь логовище. Я распорядился оцепить весь ваш участок. Я его опередил. Мы переводим комендатуру в ваш дом. А невестка ваша где сейчас?

— Здесь.

— Где здесь?

— Где была, — в этом доме.

— Лжете: ее увел с собою муж. Я вас научу говорить правду. Видели этот стэк?

— Видел.

Майор замахнулся. Альберт стоял спокойно.

В кабинет вошел капитан.

— Где особа? — спросил майор, — сбежала?

— Имею удовольствие доложить, что эта дама здесь, на месте. Она изволила плакать и проклинать, когда у нее отобрали семейные фотографии.

— Браво, браво, капитан, браво! А вы ван-Экен, — теперь я верю, что вы не знаете о брате. В городишке же сейчас очень неспокойно, что-то в глазах у всех… такое… хари какие-то наглые на улице… в глазах мысли… У вас сейчас блестящий случай доказать нам вашу преданность…

Майор достал из ящика письменного стола бумагу.

— Пишите, ван-Экен.

— Я не знаю, что я должен писать.

— Не знаете? Посмотрите на часы. И теперь не знаете? Вам капитан дал час на размышление. Прошло уже больше трех часов. Размышление мы даем не для отказа, а для согласия на то, чего мы требуем.

— Я обдумал. Я не приму от вас никакого назначения.

Майор постучал пальцами по столу. Сделал скучающее лицо. Достал из левого верхнего кармана сигару. Откусил конец. Выплюнул его в сторону Альберта. Осмотрел сигару. Обнюхал ее и швырнул в угол на ковер.

Капитан улыбнулся от приятного ожиданья, как улыбаются зрители, следя за приготовлениями фокусника к решающему эффекту.

Майор заметил улыбку капитана и нарочно продлил сцену. Он достал новую сигару, теперь из правого верхнего кармана. Аккуратно снял с нее колечко и показал капитану.

— Отборная гавана.

Откусив конец и выплюнув, он позвонил.

Вошел фельдфебель Магуна.

— Распорядитесь, Магуна, чтоб сюда вошли Бернгард и Филипп и чтоб принесли мне спичку.

Майор встал, постукивая стэком по голенищам. Вошли коротконогий и румяный.

Майор показал на сигару. Румяный поднес спичку. Майор закурил и сказал вяло:

— Отведите этого бельгийца, — майор показал на Альберта, — приготовьте его к расстрелу. Подать команду выйду я сам. Капитан, где бы, по-вашему, лучше расстрелять эту фигуру? Я думаю, лучше здесь же, возле дома. Вы согласны? Очень хорошо. Я сам выберу место. Бернгард, уведите.

Альберт был спокоен. На душе у него стало легко: «Вот все и кончилось, вот я и выдержал испытание, — вот все и стало ясно, и вот больше уже ничего не надо решать».

Когда солдаты с Альбертом вышли, майор захохотал. Капитан спросил:

— Вы действительно хотите его расстрелять?

— А чорт с ним! Он мне больше ни на что не нужен. И вообще, он мне противен. И он может оказаться опасен для наших войск.

— Я бы подождал. Этот утиль может еще быть использован в виде какого-нибудь эрзаца. В нем есть податливость.

— Вы ходатайствуете за него? Берегитесь, капитан, вы проявляете мягкость.

Майор снова захохотал.

— О нет, майор, мы меня не поняли. Я доволен: бельгийка лишится непрошенного опекуна и будет только на одном моем попечении.

— Я думаю, ее следовало бы объявить заложницей. Что вы скажете, капитан? Расклеить бы об этом афиши по городу. Пусть узнал бы бандит, ее муж. И жителям было бы веселое чтение. Они чересчур разволновались. Я им кровь спущу, чтоб успокоились и не саботажничали. Я для них устрою камерную музыку в погребе, пиф-паф, пиф-паф. А как вы думаете, капитан, может быть, ее мужа в этом доме и не было вовсе? Может быть, нам наврали? Может быть, в городе ничего и не готовится? А? Как думаете, капитан? Может быть, мы напрасно впали в панику? Может быть, нам с вами по этому случаю выпить бутылочки две-три доброго бургонского? Ради новоселья?.. И пригласить эту дамочку… ко мне на колени… А? Что скажете, дорогой капитан, на это?

— Отчего не выпить? От бургонского, дорогой майор, я никогда не отказываюсь. Я прикажу подать «Грав». Но бельгийкой вы не оперируйте. Она моя, майор.

— Почему ваша?

— Потому что я вас прошу оставить ее мне.

— А я вам отказываю в этой просьбе. Я хочу ее взять себе.

— Я к вам обращаюсь с просьбой в первый раз, дорогой майор.

— В первый раз вы и получаете отказ.

— Я сделал для вас немало.