Подарок фирмы

- Видите ли... - Он снова почесал подбородок. - У него есть квартирка, понимаете? ...Холостяцкая квартира... ну вот... иногда он... значит... проводит там несколько дней. Адреса никто не знает... даже я... - Он улыбнулся, обнажив грязные зубы. - Но.. это...

- Что?

- Я ж говорю... у него есть квартира... - Он посмотрел на меня. Однажды... это.. я слышал, как он говорил, что с его балкона... это... видна площадь Дос-де-Майо... Паулино очень любит эту площадь... ну вот... кажется, он говорил, что рядом есть бар, который называется... называется...

- Вспомни, Доро, вспомни, я тебя прошу.

- Нет, не помню.

- Ну что ж ты, в самом деле!

- Постойте... - Он опять скривил рот и почесал лоб. - Постойте, сейчас вспомню, подождите... "Марагато", точно, "Марагато"... Так он и сказал... у нас тут работает один парень, ну вот, он еще сказал, что там делают самую лучшую тортилью с картошкой и луком, а Паулино и говорит, что правда, что он часто заходит туда и что там готовят такую тортилью, пальчики оближешь...

- "Марагато", - повторил я. - Ты уверен, Доро?

-Да.

Я встал.

- Спасибо, я тебе сделаю буфет с Шестой симфонией Бетховена.

- Вы что, нарочно меня злите? Сделайте с фламенко Мы ведь договорились.,,

- По рукам.

Я вышел на свалку. Карлик все еще бил кувалдой по бывшему кузову машины давно превратившемуся в бес форменную гору лома.

17

"Марагато" находился прямо на площади Дос-деМайо, напротив таверны Пако. Это был маленький бар, выкрашенный в фиолетовый цвет. На дверях висела цепь с замком. На листке бумаги, прикрепленном кнопками, было написано: "Среда - выходной".

Я съел бутерброд с тортильей и выпил бутылочку пива у Пако. Когда наша шарага, которую мы называли полицейским участком, находилась на улице Даоиз, мы часто забегали к Пако выпить кофе или пива. Оперативная группа, которую тогда возглавлял Мельяда, тоже приходила сюда каждый день перекинуться в картишки.

Но с тех пор много воды утекло. Улица Маравильяс превратилась в модный район, здесь шатаются торговцы наркотиками, живут молодые художники, артисты. Не знаю, куда сейчас ходят выпить кофе полицейские, работающие в новом комиссариате, расположенном в современном здании на улице Луна. В свое время мы вдесятером ютились в маленькой душной каморке, а сейчас, насколько я знаю, в оперативной группе больше сорока человек, у них даже есть свои машины с рацией и гражданскими номерами.

Пако меня не узнал. Наверно, принял за одного из многих клиентов, покупающих у него кокаин или героин.

А может быть, и за старого педика, ищущего знакомства с худенькими мальчиками, готовыми на все ради пакетика белого порошка.

Таверна была полупустой. В глубине четверо пенсионеров играли в карты, громко разговаривая. Пако смотрел маленький черно-белый телевизор. Он еще больше полысел, волосы стали совсем седые, зато не потолстел.

А вот я, наверно, сильно изменился. В свое время у него долго висела на стене афиша боксерского матча, организованного клубом "Фронтон-Мадрид". Я тогда выиграл по сумме очков у итальянца Мендоччи, на которого возлагали большие надежды.

Я попросил кофе и сигару. В этот момент в лавку вошел высокий мужчина с животиком и тщательно ухоженной бородкой, придававшей его лицу хитроватое выражение.

Мужчина пристроился за стойкой рядом со мной.

- Привет, Пакито. Как жизнь?

- Да никак, сам видишь. Что будешь пить, Артуро?

- Рюмочку хорошего коньяка. Только не вздумай подсунуть мне разливной!

- Обижаешь. Я не держу разливной.

Где-то я видел этого человека. На нем был дорогой костюм, разговаривая, он как-то по-особенному кривил губы.

- Не заводись, Пако, налей-ка лучше коньячку.

Тот налил ему рюмку дорогого коньяка, и мужчина сразу же ее опрокинул. Потом вынул из кармана брюк толстую пачку денег и протянул Пако купюру в тысячу песет.

- Все процветаешь? - заметил хозяин таверны.

- Не жалуюсь, - ответил тип с бородкой. - Хочешь заработать деньги, надо все переделать в современном стиле... сделать все, как в этих пабах", понимаешь? Можно грести в три раза больше. Нарисуешь на дверях какое-нибудь экзотическое название, повесишь пару картинок, поставишь старые столы, и будь здоров.

- Сам-то ты не торопишься сменить название своего заведения, Артуро.

- А зачем менять? "Пекин" звучит очень хорошо, мне нравится... Кафе-паб "Пекин". Чем плохо? [Pub - трактир, пивная (англ.)]

Пако не ответил. Протянул сдачу и снова стал смотреть телевизор, опершись о стойку. Я вспомнил. Это был Артуро Гиндаль, бывший жених Попиты, хозяйки бара "Да здравствует Пепа" с улицы Руис.

- Вас зовут Артуро Гиндаль? - спросил яОн обернулся и взглянул на меня свысока, с весьма наглым видом. Я заметил у него за поясом рукоятку пистолета.

- Да. Что случилось?

- Ничего особенного. Просто я вас ищу.

- Меня?

Пако оторвался от телевизора и внимательно посмотрел в мою сторону

- Извините, вы случайно не?.. - Он не был уверен. - Очень уж похожи на...

- Это я, Пако, - заверил я его, - ты не ошибся. Я самый, только чуть-чуть постарел.

- Черт возьми, Тони, как я рад! - Пако протянул мне руку через стойку, и я крепко пожал ее. Лицо его расплылось в улыбке.