Подарок из страны специй

Приезд тот родительский был долгим, уютным, теплым. Каждый день все хором звонили в Москву: «Лидка, как сердце? Лиска, как школа? Как Коля, приходит ли делать массаж? Кто звонил? Что говорил? Что нового? Что привезти?» «Привези, – попросила тогда Лидка, – лекарства мне хорошие – Колечка порекомендовал: румалайю, крем и таблетки от коленок и хоть немного пуросенида. При случае, конечно, не горит, сенайду и в Москве можно найти при некоторой ловкости. И, пожалуйста, два сари, – это прозвучало совсем неожиданно, – я из одного платье сошью, а из другого скатерть сделаю. В Индии, говорят, шелка прекрасные. Сиреневое и зеленое, если получится».

Катя воссияла, поход за сари давно был в ее мечтах, она все примеривалась, заходила в лавки посмотреть и пощупать, но чтоб одной ехать специально выбирать – да ну его, лень, это ж целое большое дело, и пути туда все как-то не лежали. А покрасоваться в сари, конечно, ох как хотелось, она давно мечтала, но каждый раз бросала это дело, поскольку ни на чем конкретно остановиться не могла, слишком уж велико было разнообразие. Но уж если и Лидка попросила, то вот он, главный повод!

Выбрали с мамой удобный день и прямо с раннего утра отправились на рынок, где в специальных рядах, зарывшись в шелка, можно было, не заметив, провести несколько часов, если не весь день целиком. Хоть утро и было раннее, жара неминуемо надвигалась, обещая через час-другой достичь апогея. Катя с Аленой продвигались между прилавками медленно, разглядывая людей, трогая шелка, присматриваясь к продавцам и замечая детали. Мусора под ногами хоть и было в достатке, но дух гнилостью не отдавал, как он царил на продуктовых базарах. Здесь запахи были другие – чуть солнца, еще не разыгравшегося, немного влажной плесени от слежавшихся материй, дым благовоний, перемешанный с едким людским потом и тяжелыми восточными духами, помесью сандала с камфарой, который норовил перебить все остальные ароматы. Этот рынок выделялся из всех других степенностью и относительной тишиной. Зазывал, на удивление, почти не было слышно, а если крики и раздавались, так то кричали торговцы уличной едой.

Продавали сари в основном мужчины, которые довольно смешно показывали товар, прикидывая на себя. Женщины хоть и были при некоторых из продавцов, но только подносили-убирали и складывали материю обратно на полки, с покупателями не общались. Алла с Катей долго плутали по базару, разглядывая и поглаживая ткань и шарахаясь иногда от приставучих торговцев. Но вот открытые прилавки закончились и пошли ряды маленьких магазинчиков с настоящими витринами, на которых были выставлены самые сверкающие, а значит, и самые лучшие сари. Сверкающие в прямом смысле слова – ткани были украшены бисером, осколками стекла, каменьями и действительно ярко блестели на солнце.

После часового хождения по ярким торговым рядам они зашли наконец в один из микробутичков, выбрав почему-то именно его. Хозяин, пожилой сикх, с лицом, почти до глаз заросшим бородой, в высоком, искусно намотанном оранжевом дастаре и белых одеждах, сидел в позе лотоса не то на столе, не то на высоком постаменте и был один в один домашний индийский божок, разве что не синекожий. Он не суетился, как остальные вокруг, не зазывал и не заискивал, просто сидел среди своего цветастого шелкового богатства и сосредоточенно молчал. Потом начал говорить, поняв: иностранкам надо помочь.

– Это будет ваше первое сари, джи? – не поздоровавшись, просто спросил он, качнув головой.

– Да, сама выбрать не могу, хоть уже не раз пыталась… – пожаловалась Катя, вдыхая дым ароматических сандаловых палочек, которые тонкими струйками курились в самом углу комнаты. Их запах сопровождал ее в Индии повсюду: и в домах индийцев, когда они ходили с мужем в гости, и в роскошных импориумах, и на базарах, и даже в трущобах, когда случалось проходить мимо. Он смешивался с другими ароматами, но все равно доминировал наравне с запахом карри. И здесь, в лавке, несмотря на обилие тканей, дух стоял не тяжелый и не застарелый – теплые ароматы мирры и сандалового дерева очистили воздух, принеся с собой ощущение свежести.

Старик улыбнулся, лицо его просветлело, глаза перестали быть мутными и спящими, он словно очнулся от забытья. Он оберегал свой покой, но понимал, что постоянно так длиться не может, хотя Кате сначала показалось, что с этим миром его уже ничего не связывает.

– Понимаю, выбрать сари – это целая наука, – улыбнулся старик. – Хотите, помогу?