Подарок из страны специй

Больница

С Катиным возвращением в Москву быт Крещенских сразу же перестроился на больничный режим. Это не было для семьи чем-то из ряда вон выходящим. Как правило, в больницах часто полеживал Роберт – всю жизнь язва активно давала о себе знать и во времена обострения с ней справлялись только в стационаре, когда без поблажек, без нарушений диеты, с серьезным лечением, анализами, запретом на курение хотя бы в палате и детским самозабвенным сном.

Многолетняя привычка поддержки нуждающегося в уходе члена семьи уже давно не вызывала у домашних ужаса и паники, а была направлена на обеспечение за ним должного ухода. Но, поскольку он находился вне дома, Лидкой под сомнение ставилось практически все – еда, палата, врачи и лечение. Алена, хоть и верила в современную медицину, в эти моменты попадала под влияние матери, и вместе они уже представляли несокрушимую силу. В такие времена квартира на Горького, 9 превращалась в штаб-квартиру по возвращению домой как можно скорей любимого члена семьи. Лидка вставала чуть свет, бежала на кухню готовить что-то пусть и диетическое, но любимое. Потом бережно все расфасовывала и заворачивала в махровые полотенца, чтобы все довезти адресату в теплом виде. Доставляла Алена или на водителе, или сама за рулем, она же занималась вдобавок и поиском лучших врачей. Светила консультировали, правильно ли идет лечение, и иногда по просьбе Алены и под видом родственников или ближайших друзей пробирались в палату к Роберту, чтобы помять живот своими руками, посмотреть, как выглядит язык, или задать пациенту парочку мудреных и не совсем обычных гастроэнтерологических вопросов.

А теперь на повестке дня стояло здоровье старшей дочери. И не только ее, но и маленького неизвестного человечка, сидящего в ней. Такое скоропостижное возвращение Кати всколыхнуло всю семью. Дома-то в тот день к ее приезду уже успели накрыть праздничный стол, все, как Катя любила, – цыплятки-табачки размером с ладошку, тонко, можно сказать, ювелирно нарезанная картошечка, жаренная без крышки на смеси двух масел – постного и сливочного, докторская колбаска и сыр, по которым дети так невыразимо тосковали в Индии, и даже Лидкины лепешки – вдруг хлеба не захочется? Да еще шарлотка с обилием слив и яблок – Лидка всегда активно и, надо сказать, очень успешно фантазировала на тему шарлотки, – да еще чай индийский со слоником, пока, конечно, не заваренный, но ожидающий своей участи рядом с крутобоким чайником. Чай со слоником был в семье любимым, ни с каким краснодарским и сравниться не мог!

Всех желающих прийти Лидка гневно отвергала – нет и нет, сначала только семья! Зачем с самолета такая нагрузка на человека? И вдобавок беременного?

– А я разве не семья, – жалобно спросил Принц, – я на полчасика, меня можно и не кормить, только на Катюлечку взгляну, поцелую и уйду…

– Толя, – грозно взглянула на него Лидка, – интеллигентность – это способность к пониманию, а у тебя нет ни одного ни другого. И потом, чтоб тебя и не покормить? А если Оля узнает, что ты был? Надька? Тяпочка опять же с Веточкой? И вот тебе уже полный дом народа! А девочке сейчас суматоха не нужна, – пыталась отговориться Лидка. Так и решили: попозже, через день-два, когда девочка пообвыкнется.

В общем, весь дом был готов к Катюлиному приезду, буквально весь – вычищенная ванная комната, сияющая свежестью и белизной, хоть и слегка подванивающая хлоркой, с выставленными, как на витрине, непочатым шампунем и пеной для ванны, дочкина комната, убранная до блеска – Лидка с Аленой даже занавески умудрились постирать! – с крахмальным хрустящим бельем, трогательная открыточка с разноцветными приветственными словами от младшей сеструхи на подушке и даже вымытая до невозможной чистоты собака. А тут такое… Лидка не выдержала, села и как следует разревелась, когда Роберт сообщил ей, что Катю с самолета повезли прямиком в больницу.

– Робочка, ну это же несправедливо, ну за что же так все на нее сваливается? За какие такие грехи счастье ее все откладывается и откладывается? Что ж делать-то? Чем девочка наша это заслужила? Десять лет живут – и ни ребенка, ни котенка… Почему так? Сердце разрывается, когда я об этом думаю. – И залилась еще пуще прежнего.

Роберт позвал Лиску, чтоб та накапала бабушке валокордина. Сердце у Лидки последнее время пошаливало, стенокардия, сказали врачи, и, чтобы не допустить развития приступа, меры должны были быть приняты сразу. Робочка, как мог, увещевал и успокаивал тещу, но она впала уже в сентиментальное настроение и все оплакивала горькую бабью долю своей внучки, которая десять лет тому назад уже перенесла потерю и сейчас вот опять в больнице, и неизвестно, каким боком все это теперь выйдет.

– Но хоть на этот раз она уже у врачей, Лидия Яковлевна, хорошо, что не в самолете прихватило, что долететь успели, – пытался вразумить ее Роберт. – Тогда вообще все это на кладбище случилось, вот где ужас-то, а сейчас под присмотром, за ней следят и сделают все возможное, чтобы не допустить повторения…