Подарок ко дню рождения

Исполнив свой долг, Айвор направился дальше, сперва к Николе Росс, задрапированной в черно-белый атлас, а затем к Аарону Хантеру в джинсах и кожаной куртке. Я нехотя повернулся к этому человеку, хотя не только не ожидал увидеть его здесь, но и не слишком-то хотел знать. Есть определенный тип лиц, которые я считаю типично ирландскими. Они довольно мясистые, но с тонкими чертами, орлиным носом, глазами темными и полными огня, с тонкогубым, но чувственным ртом, приподнятым в уголках намеком на улыбку. Шон Линч был точно таким – широкоплечий, могучего вида мужчина, не очень высокий, но волосы у него были не черные, а странного желтовато-коричневого цвета, и кудрявые, такие длинные, что спускались до плеч. Он был похож на животное. Я почти ожидал, что он говорит с ирландским акцентом, но в его речи прослеживался явный выговор Паддингтон-Грин.

Я почти не слышал, что он говорил Айрис, а она – ему, пока он стоял там с наглым видом и с бокалом апельсинового сока в руке. Тут я вспомнил: Айвор говорил нам, что он не пьет. Он отказался от шампанского Айвора, когда они говорили о деньгах, предложенных ему и его матери. Я не знал, что ему сказать. Единственное, что мне пришло в голову – и надеюсь, что это не прозвучало коварно или с каким-то подтекстом, – был вопрос:

– Вы давно знакомы с моим зятем?

Мне не о чем было беспокоиться. Шон Линч поддержал беседу.

– Недавно, – ответил он. – Совсем недавно.

В его речи я уловил нотку ирландского говора – наверное, он унаследовал его от родителей. Если я не мог придумать тему для беседы, то он не испытывал подобных затруднений и вскоре разговорился.

– Но этого оказалось достаточно, чтобы понять, что он – настоящий джентльмен. Какой он чудесный человек! Нечасто встретишь человека из его класса, который начисто лишен чванства, в его характере этого нет ни капли. И еще мистер Тэшем – воплощение щедрости. Я вам вот что скажу: по-моему, я – единственный здесь рабочий человек, но разве он придает этому значение? Нет. Его это не волнует. Он познакомил меня с самыми знаменитыми людьми в стране. В стране…

И так далее. У него брат-инвалид, его святая мать едва сводит концы с концами, ползая на четвереньках, он сам не может найти работу из-за разных несправедливостей в прошлом – на эту тему он не стал распространяться, – его девушка обожает Айвора Тэшема, этого великого человека, и восхищается им, причем так сильно, что он, Шон, даже ревнует. Здесь он хрипло рассмеялся, качая головой, и его кудри запрыгали вокруг головы. Он готов сделать для Айвора что угодно, заявил он, и даже повторил это несколько раз. Шон Линч был похож на наемного убийцу, и ужасно было даже подумать о последствиях его обещаний.

Наконец, нас спасла Джульетта; она подошла и увела его, потащив Шона вдоль колоннады, знакомя с разными мелкими знаменитостями правого толка. Именно Айрис, не я, отметила, что она потрясающе красива в простом белом платье, с высокой прической, из-под гребней которой выбивались золотистые прядки, как у героинь Джейн Остин в фильме, у Эммы или Марианны Дэшвуд.

Мы не собирались оставаться надолго. Айрис ждала нашего третьего ребенка и хотя чувствовала себя прекрасно, но быстро уставала. Однако с подобных вечеринок не всегда просто ускользнуть. Мы уже собрались уходить, и жена шептала, что хочет получить свою десятку немедленно, как к нам вернулся Айвор и представил нам королевского адвоката, жившего по соседству. Его звали Мартин Тренант; Джон Мейджор потом сделал его пэром, когда он вышел в отставку, и я упоминаю о нем потому, что он сыграл небольшую, но важную роль в последующих событиях. Не будет преувеличением сказать, что он спас Айвору жизнь. Просто своим присутствием там, тем, что оказался дома и имел ключ.

Разумеется, тогда я ничего этого и предположить не мог. Мы поговорили – о чем? Об этом районе, полагаю, и о том, что жена Тренанта уехала в Марракеш, и о внезапном похолодании. Потом к нам подошла Никола Росс, как всегда приветливая и экспансивная, раскинув руки, чтобы обнять нас и осыпать бесчисленными «дорогой» и «дорогая». Мартин Тренант испарился, и Никола заговорила о Джульетте, что она хорошенькая для всех, кто умеет видеть, но все равно она, Никола, никогда бы не смогла представить их с Айвором единым целым, ни за что на свете.

В такси по дороге домой мы с Айрис говорили о Шоне Линче, о его явном восхищении Айвором и любви к нему. Это было преклонение перед знаменитостью, но Айрис была уверена, что оно искреннее. То, как он ведет беседу, говорила она, и как выглядит, заставило ее представить Шона Линча в роли телохранителя Айвора, хотя на мой законный вопрос, зачем это нужно ее брату, так и не смогла ответить.