Поддай пару! Вор Времени

– Закончил? – спросила она. – Все рассмотрел?

– Извини. Ты тут, случаем, старика не видела? Одетого примерно как я? С такой же штукой за спиной?

– Нет. Теперь моя очередь. Ты вообще что-нибудь тут догоняешь?

– Не что, а кого. Я ж сказал, я ищу старика…

Сьюзен закатила глаза.

– Хорошо, хорошо, – перебила она. – Я имела в виду, ты что-нибудь просекаешь?

– Я? Да ты что? Я по этим делам ни-ни…

– Понятно. Давненько не посещал большие города, – констатировала Сьюзен. – Но не важно. Несколько минут назад мимо меня прошел Лихо. Предупреждаю, тебе с ним лучше не сталкиваться.

– Но может, именно этот человек забрал моего друга?

– Сомневаюсь. Лихо трудно назвать человеком. Кроме того, здесь бродят существа и похуже его. Даже страшилы предпочли залечь в норы.

– Слушай, значит, время остановилось, да? – спросил Лобсанг.

– Да.

– Тогда почему ты здесь и разговариваешь со мной?

– Меня трудно назвать созданием времени, – пожала плечами Сьюзен. – Я в нем работаю, но жить по его законам я не обязана. И я не одна такая.

– Еще Лихо, о котором ты упоминала?

– Да. И Санта-Хрякус, и зубная фея, и Песочный Человек, и все прочие.

– Я считал, что это все мифы.

– И что с того? – Сьюзен выглянула из-за угла на улицу.

– А ты, значит, не из них?

– Насколько я понимаю, часы остановил не ты, – задумчиво проговорила Сьюзен, оглядывая улицу.

– Нет. Я… опоздал. Возможно, из-за того, что вернулся помочь Лю-Цзе.

– Прошу прощения? Ты должен был предотвратить конец света, но остановился, чтобы помочь какому-то старику? Ну ты… герой!

– О, лично мне так не кажется, потому что…

Лобсанг прервался. Хоть она и сказала «Ты – герой», тон ее голоса вовсе не подразумевал, что «Ты – звезда». Таким тоном скорее сообщают, что «Ты – идиот».

– Я встречала много таких, как ты, – продолжала Сьюзен. – Знаешь, у героев вообще большие нелады с точными науками. Даже с элементарной математикой. Возьмем, к примеру, тебя. Если бы ты разбил часы прежде, чем они начали бить, все было бы в порядке. А теперь весь мир остановился, мы подверглись вторжению и, скорее всего, все погибнем, и это лишь потому, что ты задержался кому-то там помочь. Ну, то есть похвально, достойно, всякое такое, но это очень-очень… по-человечески.

Она произнесла последнее слово так, словно вместо него должно было стоять другое слово. Например, «глупо».

– Ты имеешь в виду, что мир могут спасти только хладнокровные, расчетливые сволочи?

– Должна признать, холодный расчет иногда оказывается весьма полезным, – кивнула Сьюзен. – Может, нам стоит взглянуть на эти часы?

– Зачем? Ущерб уже нанесен. Если мы разобьем их, станет только хуже; кроме того, я как бы попытался к ним подойти, но маховик вдруг закрутился как бешеный, и я, ну, того, решил вести себя…

– Поосторожнее, – закончила за него Сьюзен. – Это хорошо. Осторожность никогда не помешает. Однако мне нужно кое-что проверить.

Лобсанг попытался взять себя в руки. Эта странная девушка, похоже, всегда знала, что делать, – причем всем и каждому. С другой стороны, разве у него был выбор? А потом он вспомнил банку с йогуртом.

– А вот это имеет какое-нибудь значение? – спросил Лобсанг. – Могу поклясться, на улице она оказалась уже после того, как время остановилось.

Сьюзен взяла банку и внимательно ее осмотрела.

– О, – равнодушно произнесла она. – Значит, здесь был Ронни, да?

– Ронни?

– О, мы все знаем Ронни.

– И что это значит?

– Скажем так, если это он нашел твоего друга, значит, с ним будет все в порядке. Вероятно. По крайней мере, в большем порядке, чем если бы его нашел кто-нибудь другой. Послушай, может, наконец займемся спасением не человека, а человечества? Холодный расчет, понял?

Она вышла из переулка. Лобсанг поплелся за ней. Сьюзен шла с таким видом, словно вся улица принадлежала ей. Заглядывала в каждую дверь и каждый темный переулок, но вовсе не как потенциальная жертва, опасавшаяся злоумышленников. Похоже, она даже была слегка разочарована тем, что не находила там ничего опасного.

Сьюзен подошла к часовой лавке, вошла в нее и остановилась на мгновение, разглядывая зависший в воздухе цветок из стеклянных осколков. Судя по выражению ее лица, она не нашла в увиденном ничего странного, да и вообще в жизни ей приходилось встречать куда более интересные вещи. Потом она приблизилась к внутренней двери. Из-под нее по-прежнему лилось свечение, но уже не такое яркое.

– По-моему, все чуть успокоилось, – сказала Сьюзен. – Это хорошо… Но там, внутри, двое. А это уже плохо.

– Кто?

– Подожди, сейчас открою дверь. Только будь осторожен.

Дверь открывалась очень медленно. Лобсанг вошел в мастерскую вслед за девушкой. Маховик стал вращаться быстрее.

Часы стояли в центре комнаты и светились так, что на них было больно смотреть.

Но он тем не менее не мог отвести от них глаз.

– Я… Именно такими я их себе и представлял, – признался он. – О, как они…

– Не подходи к ним, – предупредила его Сьюзен. – Поверь мне, это неверная смерть. Обрати внимание на то, как я выразилась.

Лобсанг часто заморгал. Последние две мысли явно принадлежали не ему.

– Что-что ты сказала?

– Я сказала, что это неверная смерть.