Подход

— Фекла Ивановна… Ну, да что ей… конфузливо отвчалъ хозяинъ.

— Есть и Фекл Ивановн полфунтика чайку. Везъ дьячих, да вотъ не захалъ къ нимъ, — ну, а вотъ оно и кстати. На-ка…

Прізжій засунулъ опять руку въ сно, вытащилъ свертокъ съ чаемъ и подалъ его старост.

— Самъ ужъ ей дашь, самъ… Входи въ избу-то… Недолюбливаетъ она тебя, что мы, вотъ, проздомъ черезъ Быково у тебя въ заведеніи гуляемъ, ну, а теперь задобрить ее можешь.

— Ну, ладно… Э-эхъ! Бабы, вдь он неразумны, оттого и ругаютъ насъ. Непонятіе къ жизни, оттого и недолюбливаютъ. А мы, вотъ, всей душой рады… Постой, умница, постой лошадь-то ставить. Семъ-ка я еще въ телжку слазаю. Есть у меня тамъ и для ребятишекъ гостинецъ. Жестяночка монпасье. Везъ дьячковымъ дтишкамъ, ну да не видалъ ихъ, такъ вотъ оно и кстати пришлось.

— Что это ужъ ты больно много… замтилъ староста.

— Супругу твою задобрить хочу, чтобы полюбила. Бери-ка вотъ, бери…

Прізжій въ третій разъ засунулъ въ сно руку и вытащилъ коробку монпансье.

— О! Да у тебя тамъ цлая лавка! сказалъ староста, принимая коробку.

— Неисчерпаемый источникъ, это точно. Добръ вдь я, ну, и хочется людямъ угодить, сказалъ прізжій и, подмигнувъ, прибавилъ: — Пошарить, такъ и еще найдется. Рдко зжу — ну, и все эдакое…

Онъ вошелъ на крыльцо и тотчасъ же спохватился.

— Ахъ, да… Есть у васъ старушка-бабушка. По старымъ годамъ своимъ она, поди, чаю-то съ сахаромъ не пьетъ, за грхъ считаетъ, такъ вотъ ей фунтикъ изюмцу на чаепитіе, сказалъ онъ.

— Пьетъ, пьетъ и съ сахаромъ, отвчалъ староста.

— Ну, все равно. Бери. Изюмъ хорошій. Крестниц везъ. Крестница у меня есть въ Крюков. Михайлы Сидорова дочка. Ну, да не видалъ ея тамъ, такъ и ладно. А вашей бабушк на старые зубы годится.

Прізжій снова рылся въ телжк и наконецъ, доставъ оттуда два свертка, произнесъ:

— Бери ужъ кстати и пятокъ лимоновъ… По хозяйству пригодится. Хотлъ отцу Василію, да посл обдни не потрафилось зайти къ нему. Бери, бери… Одинъ изъ лимончиковъ разржемъ и съ нимъ чаю напьемся.

— Да ужъ больно много ты гостинцевъ-то… церемонился хозяинъ, недоумвая, что значатъ вс эти дары.

— Бери… Не стыдись, коли даютъ. Вдь я же у тебя угощаться буду.

— Ну, благодаримъ покорно. Спасибо.

Хозяинъ взялъ дары и послдовалъ вмст съ гостемъ въ избу.

II

Кабатчикъ Аверьянъ Пантелеичъ входилъ за старостой въ избу, кланялся старостих и, какъ говорится, разсыпался мелкимъ бсомъ.

— Матушка, Фекла Ивановна, здравствуйте! голосилъ онъ съ сіяющей во всю ширину лица улыбкой. — Голубушка, добраго здоровья! хали мимо отъ обдни изъ Крюкова — какъ, думаю, къ главнокомандующему деревни по пути не захать! Человкъ онъ большой, властный, міромъ излюбленный, такъ какъ ему почтеніе не отдать. Вотъ кстати и гостинчика примите во все свое удовольствіе. Везъ на погостъ дьячку и дьячих, да не трафилось увидать ихъ, такъ ужъ вамъ все это съ пріятствомъ кушать.

— Милости просимъ, Аверьянъ Пантелеичъ, милости просимъ… приглашала старостиха кабатчика. — Садитесь, такъ гость будете. Вотъ пожалуйте сюда въ горницу.

— Сядемъ, сядемъ. А гд же бабушка, старушка божья? У меня и ей есть гостинецъ.

— А вонъ бабушка на печи лежитъ. Лежаночка у насъ, такъ ужъ она завсегда на ней.

Кабатчикъ прошелъ въ чистую, оклеенную обоями горницу старосты, въ которой стоялъ комодъ со шкапчикомъ и изъ шкапчика выглядывала чайная посуда. На шкапчик высились два пузатые самовара. У стны подъ окнами была обыкновенная избяная деревенская лавка, а остальныя стны были заставлены кроватью съ горой подушекъ, старымъ потемнвшимъ краснаго дерева диваномъ и надъ нимъ были налплены на обояхъ дв засиженныя мухами олеографіи. Въ углу помщались иконы съ теплящейся передъ ними лампадкой.

Съ лежанки сходила босая старуха въ синемъ кубовомъ ситцевомъ сарафан. Кабатчикъ тотчасъ же подскочилъ къ ней.

— Стой, стой, бабушка, я теб помогу слзть. Стара вдь ужъ, ноги-то, поди, не наши, нагулялись тоже въ свое время, заговорилъ онъ. — Здравствуй, бабушка, здравствуй, милая. Не узнаешь нешто меня? Аверьянъ Пантелеевъ я. Вотъ теб гостинчика на здоровье.

— Да ужъ больно ты много гостинцевъ-то… проговорилъ староста. — Такъ что намъ даже и совстно.

— Что за совсть! Берите на здравіе души. Гд ребятишки-то, Фекла Ивановна? Это вотъ ребятишечкамъ полакомиться въ свое удовольствіе.

— Да на задворкахъ гд-нибудь бгаютъ.

— Такъ вотъ передайте для ихъ зубовъ работку. Пусть пожуютъ и пососутъ. Батюшки! Въ горницу-то я вошелъ, а на иконы, гршникъ, и не помолился. А все изъ-за ласковости вашей. Очень ужъ вы меня лаской заговорили.

Кабатчикъ началъ креститься на иконы и, наконецъ, по приглашенію хозяевъ залзъ за столъ въ передній уголъ, подъ образа.

— Ухъ! отиралъ онъ лицо платкомъ, озираясь по сторонамъ. — Пріятно видть, когда крестьянинъ въ такомъ достатк живетъ. Домъ у васъ чаша полная, всего есть. А все труды. Труды великое дло. Человкъ ты основательный, трезвенный, работящій, обращался онъ къ старост.