Подлинная жизнь мадемуазель Башкирцевой

Пять дам в белом и в белых масках являются к нему на чай. Не забудем, что быть в белом, фирменный знак Марии Башкирцевой.

Однако вскорости они сбрасывают маски, признавшись, что решили проучить его за

нескромность. Он ведет дам по своим апартаментам, его квартира действует на Марию

возбуждающе, в нее будто вселяется бес. Она впервые в холостяцкой квартире, месте, где

все и происходит, что так влечет ее огненную натуру, она понимает, что здесь бывают

женщины легкого поведения, а может быть, и светские дамы. Ей все здесь интересно и

привлекательно, каждый предмет она хочет потрогать, каждым своим действием

произвести впечатление. Она начинает прыгать по стульям и диванам, раскидывать по

полу спички, фривольно шутить с Кассаньяком, задавая ему вопросы о его любовницах.

Ее вопросы понуждают его к ответным действиям. Пока она прыгает по его кровати,

Кассаньяк вытаскивает из комода женскую туфельку, одну из своей обширной коллекции, и предлагает Марии примерить ее. Мария понимает, что далеко зашла в своих играх, и

отказывается.

“Я ненавижу его, потому что завидую его приключениям, его успехам, его глупостям. Я

хотела бы быть мужчиной и поступать, как Кассаньяк, но все, что очаровывает в мужчине, не нравится в женщине. Представьте себе только, что будет, если женщина откроет ящик, вытащит из него подошву от ботинка и померит ее с ногой месье, который пришел к ней с

визитом. Если у мужчины есть шкаф, забитый перчатками, платками, завитками волос, это

похвально, но если женщина покажет вам какое-либо воспоминание о мужчине, которого

любила, это будет считаться отвратительным и ее примут за нимфоманку”. (Запись от 25

января 1878 года.)

Не ищите этих записей в напечатанном дневнике: там, в январе, только одно событие -

смерть бедного Валицкого. Кое-какие неопубликованные отрывки из дневника,

касающиеся взаимоотношений Марии Башкирцевой с депутатом Полем де Кассаньяком

были изданы Пьером Борелем в 1925-1926 годах в “Интимных тетрадях” Марии

Башкирцевой. И хотя многое и в этой книге подтасовано, но, по крайней мере, записи, касающиеся Кассаньяка, там имеются, фамилия его не скрывается, как в дневнике, под

литерами “NN” и мы, специально не оговаривая, будем их тоже цитировать.

Придя вечером домой после посещения квартиры Поля де Кассаньяк, она испытывает

страшные угрызения совести и пишет ему покаянное письмо.

“Я прошу у Вас прощения за то, что ввела Вас в заблуждение относительно себя своими

неуместными и невежливыми выходками. Я знаю, что вела себя невоспитанно, как

пятилетняя девочка, что в моем возрасте неприлично. Но я была бы огорчена, если бы Вы

считали меня неумной и невоспитанной, хотя я все сделала для этого. До свидания и

забудем старое! Не думайте плохо о своей сестре, которой стыдно за свое поведение, но и

за Ваше тоже”. (24 января 1878 года.)

Написав письмо, она, тем не менее, не исправляется, в голове ее рождается еще один

безумный план. Она хочет посетить бал-маскарад, чтобы инкогнито понаблюдать за

Кассаньяком. Она совершенно уверена, что этот ловелас будет там. Каждую зиму балы-

маскарады устраиваются в Опере. Бал в Опере - это странное место, он существует, как

промежуточная стадия между закрытым миром салонов для избранных, куда Марии

попасть трудно, и открытым миром публичных балов. Бал в Опере, благодаря

маскарадному костюму и маске, дает возможность полной анонимности для дам. В Опере

и вполне благоразумные женщины могут совершать безрассудства. Из Оперы можно

попасть даже в номера с незнакомым, или, наоборот, с очень хорошо знакомым, мужчиной, и все останется шито-крыто, уединившиеся в номер могут так никогда и не узнать

настоящих имен своих партнеров.

Балы в Опере стали пользоваться особой популярностью, начиная с конца тридцатых

годов 19 века. Балы были открыты для широкой публики, но все-таки эта открытость была

ограничена ценой билета. Хотя за билет платили только мужчины, дамы проходили с ними

бесплатно. На балах было много кокоток, лореток, дам полусвета и просто дорогих

проституток, скрывшихся под домино. Париж как будто посходил с ума, Опера сделалась

на долгие годы местом паломничества приезжавших в Париж иностранцев, ее любили

посещать русские великие князья и арабские шейхи. Опера обыкновенно давала десять

балов в сезон, по одному каждую субботу, начиная с конца декабря, на последней неделе

карнавала давали три бала подряд. Начинались все балы ровно в полночь.

На балах много плясали, оркестр играл кадрили, переделанные из модных оперных арий, на балах интриговали и морочили кавалеров; светских дам и даже девушек из хороших

семей привлекала туда анонимность и возможность познать те ощущения и ту свободу, которые были им недоступны в аристократических и буржуазных гостиных.

Муся, безусловно, читала об этих балах в парижской прессе. Итак, Муся решает поехать в

Оперу и подговаривает Дину, чтобы та попросила Блана сопровождать ее, Дину, на бал.

Облачившись в костюм, под маской, она садится в карету вместо Дины и молчит всю

дорогу до Оперы, чтобы Блан не узнал ее по голосу.