Подлинные дневники Берии

Москаленко вошел, и Хрущев понял, что для той роли, которую Хрущев ему приготовил, у Москаленко маловато внешних данных. Москаленко был невысокого роста и щуплым, мало этого, у него был органический дефект — температура его тела была 35 градусов, и Москаленко постоянно мерз. Даже сейчас, в разгар лета, было видно, что под кителем у него пододето несколько джемперов, и из туловища, кажущегося от этого толстым, торчала голова на тонкой шее. А Берия, хотя и обрюзг от постоянной кабинетной работы, мужчиной был очень крепким. «Да, — вздохнул Хрущев, — Лаврентий такого соплей перешибет!» Но никто лучший на ум не приходил, и Никита предложил Москаленко садиться.

— Товарищ Москаленко! Партия поручила вам задание сверхважное и сверхсекретное, а поэтому и сверхпочетное. Речь идет о спасении всей партии… — Хрущев выдержал паузу, чтобы Москаленко осознал сказанное. — Вам поручается арестовать Берию!

Москаленко съежился, как от удара, и, как показалось Никите, даже задрожал.

— Но, товарищ Хрущев, это, как бы сказать, не мои функции.

— У нас у всех функции одинаковые — быть верными ленинцами. А Берия маршал, его арест простым офицерам не поручишь, тут нужен генерал.

Москаленко немного помолчал.

— А если предложить это… эту работу Батицкому? — наконец выдавил он из себя.

«Черт возьми!!» — В мозгу у Никиты вспыхнуло воспоминание. Как же он мог забыть о командире стрелковой дивизии полковнике Батицком, валявшемся у него в ногах и выпросившим, чтобы Хрущев убедил прокурора фронта отправить дело Батицкого в архив? Тогда Батицкий запомнился ему боровом с бычьей шеей.

— А он что, генерал? — Хрущев искренне удивился.

— Генерал-майор, и, между прочим, очень сильно не любит Лаврентия Павловича.

— За что? — живо поинтересовался Никита.

— Берия, когда ему поручили создание ракетного щита ПВО вокруг Москвы, выкинул Батицкого с должности моего начальника штаба. Теперь Батицкий пристроился в штабе ВВС, но, понимаете, он пехотинец, и у летчиков он, как корова под седлом. А служить хочет только в Москве.

«Батицкий, — это удача! — подумал Никита, но отвлекаться от Москаленко не стал. — Но ты-то тоже мне должок отдать обязан, так что не выкрутишься!»

— Очень хорошо, — сказал Хрущев, — Батицкого привлеките обязательно, можете взять и других офицеров, но на вторых ролях. А арестовать Берию обязаны лично вы с Батицким!

— Слушаюсь! — ответил Москаленко, но как-то подавленно.

— Завтра вместе с Батицким будьте на месте, вас вызовут в Политбюро для получения задачи и приказа.

Поняв, что дело будет иметь официальный вид, Москаленко повеселел.

— Есть!

Москва, 25 июня 1953 г.

Президиум ЦК, который по старой памяти все называли Политбюро, Хрущеву удалось собрать только после обеда.

Короткое сообщение Строкача все выслушали молча, единственно, Молотов строго переспросил, уверен ли Строкач, что Берия был пьян, поскольку пьяным Берию никто и никогда не видел. Затем Строкача выпроводили в приемную.

— Какой-то собачий бред, — тут же высказал свое мнение Каганович. — Этот Стукач в своем уме?

— Строкач, — поправил его Хрущев.

— Все равно — в заговор Берии я не верю!

— А я верю! — зло сказал Микоян. — Вы помните, какую программу Берия объявил на похоронах Сталина? Я его спросил, ты это серьезно? А он мне так нагло посмотрел в глаза и говорит: «Я это обещание выполню!».

— А мне еще вот что непонятно, — как бы размышляя сам с собой, начал Молотов, — Получается, что Берия снял этого Строкача с должности за то, что Строкач не послал ему результаты наблюдения за партработниками Львовской области. Но зачем они Берии? Ведь он их и так регулярно из Львова получает, изучает и передает для дальнейшего принятия мер Председателю Совета Министров — раньше Сталину, теперь товарищу Маленкову. Зачем он их запрашивал, если они у него и так есть? Что-то в этом рассказе Строкача не так!

— Тут, как в деле Абакумова, когда он посылал в ЦК не подлинные результаты допросов, а сокращенные выдержки из них, да еще так подготовленные, чтобы мы не узнали, о чем на самом деле показал на допросе, скажем, Этингер, — пояснил Маленков. — А в областях начальники МГБ хотят жить в дружбе с партийной властью, соответственно, они посылают в Москву препарированные результаты наблюдений за этой местной властью. А Берия запросил подлинные донесения агентуры, значит, ему нужны откровенно компрометирующие партийную власть факты.

— Все равно, арестовать членов ЦК, арестовать Президиум ЦК — это преступление. Берия на преступление не пойдет, вы же его знаете! — присоединился Молотов к сомнениям Кагановича.

— Мы второй раз назначаем Берию в НКВД, чтобы искоренил преступность, и вдруг он сам совершает преступление? Я в это тоже не верю! — заявил Ворошилов, который на тот момент был Председателем Президиума Верховного Совета, то есть, главой Советской власти.

— Знаете, товарищи, Никита Сергеевич сообщил мне об этом еще вчера, я, знаете ли, долго не мог заснуть, тоже думал, как Берия может пойти на это преступление, — Маленков начал издалека. — Ну, и освежил в памяти Уголовный кодекс.