Подлинные сочинения Фелимона Кучера

Мир прост, в этом сокрыта истина. А прост он потому, что его можно прочувствовать по-настоящему, когда глубокие осмысления оставлены позади. Бери то, что тебе даётся, и пользуйся этим без всяких сложностей, но помни, что всё это – поверхностное проявление Великой Тайны.

Так думал я в те мгновения и не отрицаю, что мысли мои были привиты мне некоторым образом горячностью Графа, который был так восторжен и воодушевлён поэтической дикостью луговых степей; он говорил только о том, сколь сильно ему мечталось провести время среди Оседжей, этих рыцарей прерий, наряжаясь в индейскую одежду и во всём следуя их образу жизни.

Вскоре справа от нас появился конный отряд. Мы насторожились, но Пьер успокоил нас:

– Это люди Пупса.

– Если вы, чёрт вас раздери, намерены всё время теряться, – разразился бранью сержант Пупс, едва успев приблизиться,- то я предупреждаю, что не намерен искать вас повсюду, как безмозглых карапузов… Между прочим, мы видели следы военного отряда Поуней. Вас это вдохновляет?

ВЫЕЗД НА РАВНИНЫ. ГЛАВА О ВЕЛИЧИИ ПРЕРИЙ И РАССУЖДЕНИЯ О СОМНИТЕЛЬНЫХ ПОДВИГАХ ИНДЕЙСКИХ ХРАБРЕЦОВ

Утром, двигаясь по тропинке, мы обратили внимание на то, что её пересекали другие, уходившие круче на запад от леса, то есть в прямом направлении к Арканзасу. Наш метис, поглядев с минуту на новые следы, объявил, что они принадлежали Оседжам, которые прошли через реку и направились свои в охотничьи угодья.

Граф со своими спутниками остановился, чтобы распрощаться с нами.

– Теперь я направлюсь по этим следам, джентльмены. Мне нужна настоящая дикость! – улыбнулся он. – Я еду за Оседжами.

Такое предприятие, по мнению ехавших с нами опытных жителей пограничья, грозило настоящей опасностью. Особенно обращали они внимание на то, что у Графа на было при себе никаких слуг и надёжного прикрытия, никого, кроме молодого индейца и неопытного метиса. Помимо того, Оседжи пребывали в постоянной и непримиримой вражде с Поунями, которых Граф мог встретить на пути и на следы которых наехал отряд Пупса. В случае такой нечаянной встречи Поуни могли учинить настоящий бой, будучи народом совершенно необузданным. Но не только Поуни представляли угрозу для немногочисленного отряда Графа. На его лошадей могли позариться и сами Оседжи, ибо среди них нашлось бы достаточно любителей чужих коней. Так что любые дикари могли похитить коней и оставить Графа посреди прерии без всяких средств к передвижению.

Но Графа ничто не могло остановить, никакие уговоры не охлаждали его романтического рвения. Напротив, его желание поохотиться с Оседжами на бизонов только подогревалось разговорами о возможной опасности. Базиль, будучи человеком более здравомыслящим и лет на пять старше Диксона, ясно видел необдуманность предприятия, но не мог никак повлиять на своего друга. Сам же он не мог бросить молодого товарища на произвол судьбы.

Таким образом, к великому нашему сожалению, они оставили наш отряд и отправились на поиски приключений. Старые охотники, ехавшие с нами, покачали головами. Метис пророчил им всевозможные бедствия. Я надеялся только на то, что в скором времени они столкнутся с какой-нибудь неприятностью, которая сломит упорство Графа и заставит его повернуть обратно. С такими мыслями мы поехали дальше шагом.

В полдень была сделана продолжительная остановка.

– Зря господин Граф затеял свою дурацкую поездку. Пусть с ним и поехал молодой Оседж, но это ничего не гарантирует ему, – проворчал Горбушка. – Этот Оседж ничуть не лучше и не хуже нашего метиса Пьера. В любой момент уедет, едва в голову что-то взбредёт. И даже не предупредит о своих намерениях.

– Ты думаешь, он сильно рискует? – спросил я.

– Это зависит от того, кого он повстречает и какое настроение будет у того, кого он повстречает, – присоединился к нашей беседе комиссионер Питерсон.

– А какое может быть настроение у военного отряда?

– Разное. Зависит от цели их похода, – сказал Питерсон. – Одни едут за кровью, другим нужны лошади, третьим – какой-то иной подвиг.

– Разве подвиги индейцев отличаются одни от других?

– Ещё как отличаются, мой друг. – Комиссионер откинулся на спину; по его лицу я понял, что он был расположен поговорить. – В зависимости от значимости совершённого подвига воин получает определённую награду той или иной степени. Первая, то есть высочайшая, почесть достаётся тому, кто ударит в бою невредимого врага, вооружённого и сильного. За это присуждается орлиное перо, его носят вертикально; затем шнурки для обуви, сделанные из кожи серого волка; также позволяется раскрашивать верхнюю часть тела в чёрный цвет.

– Неужели все эти вещи так важны?