Подмена

С такой высоты хорошо были видны все строения, расположенные на этом плато, одна из сторон которого отвесно обрывалась прямо в море. На водной глади я отчетливо рассмотрела несколько десятков кораблей, двигающихся и сюда, и уплывающих прочь. И их наличие стоит добавить к способам покинуть этот кусок камня, потому что от одной мысли пройти мимо той жутчайшей твари, зовущейся Стражем, меня оторопь брала. Из раскинувшегося подо мной Фир Болга, очевидно, было три входа-выхода. По крайней мере столько я смогла рассмотреть. Один вел с той самой площади через сад сразу внутрь самого здания. Длинная прозрачная галерея соединяла его со здоровенным замком, где, видимо, и проживало его сволочейшество архонт Грегордиан. По сравнению с Фир Болгом он выглядел гораздо более тяжеловесным, без всяких архитектурных излишеств и украшений и будто всем своим видом подчеркивал серьезность своего предназначения, в отличие от сверкающего хрусталем и позолотой вертепа рядом.

Еще один крытый проход, но уже не прозрачный и роскошный, а вполне прозаичный, вел к одноэтажным постройкам, которые весьма напоминали подсобные. Скорее всего, ими они и являлись. Был ли и там запирающий знак? Если это и правда проход для обслуги, то, наверное, жутко неудобно носить еду и все необходимое и каждый раз отпирать его прикосновением ладони. Ну, мне так кажется. Составив в голове примерный план, как добраться до нужного места, я развернулась и в шоке охнула и покачнулась на самом краю. Прямо за моей спиной безмолвно стояла одна из кадани, замеченных за верхним столом во время прогулки с Алево. Среди них трех она выделялась потрясающей красотой, хотя не сказать, что и две остальные не были просто ослепительны. Сейчас же она стояла в полный рост, возвышаясь надо мной почти на целую голову, и пронзала насквозь обжигающим презрением, что переполняло ее взгляд. Само воплощение изящества, совершенная каждой линией тела, с кожей цвета мокко, серебристыми волосами, окутывающими ее почти до колен, и глазами нереального для человека насыщенно-фиолетового цвета в пол-лица. Вся ее царственная осанка и высокомерно вздернутый подбородок так и кричали «посмотри, как ты ничтожна по сравнению со мной!», тыча меня в собственное несовершенство, как шкодливого щенка в его же лужу. Но краткий приступ чувства собственной неполноценности был абсолютной мелочью по сравнению с пониманием того, что между мной и пропастью прямо за спиной не было ничего, вообще никакого препятствия. От мгновенного осознания уязвимости моего положения в живот будто саданули кулаком, а ладони вспотели, да так, что рукоять кинжала выскользнула из руки, когда я пыталась перехватить ее удобнее. С громким звоном магический металл упал нам под ноги. Фиолетовые глаза метнулись к нему, а потом моментально опять столкнулись с моими, уже прищуренные от злости.

— В Фир Болге запрещено оружие, кроме зала Кровавых наслаждений! — голос женщины явно был тщательно поставлен и очень мелодичен, но все равно прошелся по моим нервам, как колючая проволока.

Даже не знаю почему, но стоило ей заговорить, и мой страх трансформировался снова в копившуюся все это время ярость. Бояться я отказывалась. По мне так только в дерьмовых детективах убийцы ведут сначала задушевные беседы с жертвой. Хотела бы прикончить — молча бы толкнула в спину. Я бы точно так сделала. И, черт возьми, сейчас меня даже не ужасает подобная мысль.

— Ну так пойди и нажалуйся на меня! — огрызнувшись, нахально шагнула вплотную к ней, и красавица вдруг шарахнулась от меня, как от бешеного животного.

Получив нужное пространство, я быстро подняла кинжал и пошла к лестнице не оборачиваясь, хотя за шиворот будто щедро сыпанули снега и спина покрылась холодными мурашками.

— Я была одной из любимейших кадани архонта раньше, и я снова буду ею, когда он перережет твою глотку, освобождая душу своей невесты! — вот сейчас тщательно отрепетированной мелодики меньше, а откровенного чувства больше. Браво, эти чуть визгливые нотки так натуральны и буквально ласкают мой слух!

— Но я пока жива! Так что на твоем месте на многое бы не рассчитывала, — я, так же, как она раньше, прошлась насмешливым взглядом по ее телу сверху донизу, и мои брови невольно рванули вверх. Из-под подола струящегося платья были видны копыта. Копыта! Очень милые такие, даже позолоченные и украшенные сверкающими камнями, но… черт возьми!

— Тебе не удержать его внимания! Посмотри на себя! — еще больше истеричности появилось в каждом слове, когда она перехватила мой изумленный взгляд.

— Я в себе всем довольна. А ты? И, кстати, дорогуша, слова «любимейшая» и «одна из» рядом… Не побоюсь сказать — чистый оксюморон! — бросила и даже не оглядываясь пошла вниз так быстро, как только было возможно, не создавая впечатление, что просто спасаюсь бегством.