Подмена

— Поверить не могу, что мы первые, — похотливо зашептал некто, обдавая кожу мерзким дыханием и обхватывая мою ягодицу. — Я так надеялся, что архонт сделает твою постель доступной. Но подумать не мог, что так скоро и для всех.

Едва слышные слова, перемежаемые тяжелым дыханием, врезались в меня, как брошенные наотмашь камни. Били, словно острейший нож прямо в центр груди, разрушая душу и плоть, лишая воздуха, сжимая ледяными пальцами горло. Значит, вот как ты поступил? Я переступила через себя и отправила проклятую ленту, а ты решил плюнуть в меня, не только не явившись сам, но отдав, как дешевую подстилку, любому желающему? И ты думаешь, я с этим смирюсь, архонт Грегордиан? Да лучше сдохну!

— Ты же сможешь принять нас обоих? — послышался новый, наполненный нетерпеливой похотью голос, и еще одно отвратительное касание обожгло кожу моих ног.

Я сунула трясущуюся руку под матрас, порезала, шаря там, пальцы, но нащупала рукоятку спрятанного кинжала. И это было последнее, что сделала осмысленно. Все последующее будто заволокло сплошной красной пеленой. Я орала, как безумная, и наносила удары вслепую, куда угодно, выпуская на волю всю скопившуюся ярость, обиду и чувство обреченности. Горячая жидкость брызгала на руки и в лицо, кто-то еще кричал от боли и пытался схватить меня. Но я вырывалась со всей дикой силой и свирепостью, которую способно дать абсолютное отчаянье, пинаясь, кусаясь, царапаясь свободной рукой, срывая ногти. Все тело было мокрым и скользким от крови, и удержать меня не удавалось. Голосов в темноте стало больше, или это те, что были, резонировали и искажались в моем сознании. Понятия не имею, длилось это сумасшествие секунду или вечность. Но в какой-то момент вдруг стало светло, и я, щурясь, увидела прямо перед собой Грегордиана. Острие моего клинка упиралось в центр его груди, а еще он был весь грязным, в бурых кровавых потеках, и три длинные рваные полосы ран начинались в районе его горла и шли через весь торс. А еще вокруг запястья его руки, которую он протягивал в мою сторону, была обвязана черная лента. И даже сейчас, пребывая почти в полной невменяемости, я откуда-то знала, что она именно моя.

Глава 49