Подписчики

Нет, самым классным в статусе знаменитости для Орлы, которой никогда не светило прославиться, было то, что в глубине души она не возражала против нового статуса. Она никому бы в этом не призналась, но, когда какой-нибудь красавчик оборачивался на нее или подписывался на ее аккаунт в «Инстаграме», она начинала понимать Флосс и ее желания. Она отдавала себе отчет, как к ней относятся: звезда самого низкого пошиба, прилипала телевизионной королевы. Но главное, ее видели. Она была заметна. Она существовала.

* * *

Обычно Орла находилась рядом с Флосс на красной ковровой дорожке около десяти секунд. Затем, несмотря на то что Флосс иногда кричала под мягкие выстрелы фотозатворов: «Это моя подруга Орла Кадден, К-А-Д-Д-Е-Н. Она начинающая писательница», ее просили отойти в сторону, чтобы сфотографировать Флосс. Она никогда не возражала. Ей нравилось стоять с краю от рекламного баннера и наблюдать, как Флосс, по их общему выражению, «делает лицо». Это нужно было видеть. Флосс втягивала щеки, складывала губы трубочкой, и глаза загорались, словно она бросалась в бой. Потом она водила взглядом, как лучом — вниз, к плечам и наконец повсюду. Орлу всегда завораживало это представление. Кого заботило, что Флосс, по сути дела, просто стояла там? Орла знала, как тяжело оставаться на месте, когда вокруг столько вспышек, — поневоле хочется бежать или хотя бы моргать. Однако «лицо» производило должное впечатление не на всех видевших его во плоти. Если Флосс слышала щелчок фотоаппарата, когда с кем-то разговаривала, она обрывала предложение на полуслове и принималась позировать. Ее собеседник обалдевал, забытый и оторопелый, пока не справлялся с растерянностью — или пока ему не помогала Орла, с извинениями улыбаясь и пытаясь закончить мысль Флосс. «Разве она не знает, что мы ее видим?» — прошептал как-то раз один из них Орле. Но Флосс не интересовали люди, находившиеся рядом, она заботилась лишь о подписчиках, а те видели только фотографии. И новые фотографии неизменно появлялись.

Однажды, убивая время за кадром, Орла взглянула на ковер для прессы и заметила ламинированную табличку «Damochky.com». На имени, сменившем ее собственное, стояли ноги с хрупкими, накрашенными неоновым лаком пальцами, и Орла подняла глаза на девушку, которая, наверно, только что окончила колледж. Орла лишь недавно признала, что за последние годы народился целый класс людей, живущих и работающих в Нью-Йорке, которые были на несколько лет моложе нее, и это не студенты, задержавшиеся в офисе после летней стажировки, — они останутся здесь и будут расти и составлять конкуренцию.

Орла шагнула к девушке из «Дамочек».

— Привет, — поздоровалась она, упиваясь своим великодушием и приветливостью по отношению к младшей коллеге.

Девушка оторвалась от записей, которые царапала в блокноте, и подняла голову. Огромные очки в черной оправе, идеальная оливковая кожа, блестящая перламутровая помада естественного оттенка, которую Орла сочла бы вышедшей из моды. Она смущенно коснулась своих пунцовых губ — на такой цвет уговорила ее Флосс.

— А? — откликнулась девушка и оглядела Орлу с ног до головы. — Ах да, вы из «Флосстон паблик». Заучка, да? Орла.

У ее персонажа действительно был такой образ, но Орлу все-таки покоробило от слова «заучка». Не зная, что сказать, она прощебетала, ощущая фальшь в голосе:

— Обожаю «Дамочек».

Девушка одарила ее понимающей усмешкой.

— Еще бы, — произнесла она. — Вы там долго работали.

Орла рассердилась.

— Да, — краснея, ответила она. — Это хорошее место для начала карьеры.

Девушка пожала плечами.

— Я вообще-то Йель окончила, — проговорила она, словно это все объясняло, — и надолго там не задержусь. Пишу пьесу. Она о том, как… нет, мне не стоит болтать. Мой агент этого не одобрит. Могу поклясться, что ее полное имя Полли Каммингс Под-Грифом-Секретно.

Орла, стиснув зубы, кивнула. Девица, должно быть, блефует. Полли Каммингс не может представлять ее интересы. Она была настоящей акулой в море литературных агентств, и ее имя Орла знала еще со школы, когда наводила справки об этой среде в местной библиотеке. В выпускном классе она отправила Полли свой рассказ, тот же самый, который сейчас составляет подавляющую часть ее рукописи. Орла хорошо помнила день, когда получила отклик из офиса Полли — обычной почтой, ведь это был две тысячи пятый год. Гейл, размахивая конвертом, выбежала к бассейну во дворе, где купалась дочь, и закричала: «Тебе ответила Полли Каммингс!»