Подполковник медицинской службы

- Ja, ich habe Sie verstanden! - сиплым голосом ответил Баркан. - Aber wir haben jetzt nur judisches Blut. So sind die Umstande. Und ohne Transfusion sind Sie verlorеn ...4

Летчик молчал.

Баркан смотрел жестко, пристально и твердо. Он в первый раз в жизни видел настоящего фашиста: господи, как это постыдно, глупо, как это дико, как это нелепо. Как будто можно разделить кровь на славянскую, арийскую, иудейскую. И это середина двадцатого века...

- Ich hoffe, class solche Einzelheitcn in meiricni Kriegsgcfangenenbuch nicht verzeichnet wеrden. Das hcisst, die Blutgruppe meinetwegen, aber nicht, dass es judisches...5

1 Я истекаю кровью... Я прошу оказать мне экстренную помощь. Моя группа крови вот тут указана... Но я убедительно прошу вас, господин доктор, по вашему лицу я вижу, что вы славянин, я умоляю вас: если понадобится переливание - только не иудейскую кровь...

2 Вы понимаете меня?.. Речь идет о моей будущей судьбе, о моей карьере, о моей жизни наконец. Ни в коем случае не иудейскую кровь...

3 Вы поняли меня, господин доктор?

4 Да, понял!.. Но мы имеем сейчас только иудейскую кропь. Таково положение дел. А без переливания вы погибнете...

5 Надеюсь, что такого рода подробности не будут записаны в мою книжку военнопленного. Ну, группа крови - пусть, а вот это... иудейская...

- Ich werde mir das Vergnugen machen, alle Einzel-heiten zu verzeichnen! - произнес Баркан. - Ich werde alles genau angeben.1

- Aber warum denn, Herr Doktor? Sie sind doch ein Slave.

- Ich bin ein Slave, und mir sind verhasst alle Rassi-sten. Verstehen Sie mich? - спросил Баркан. - Mir sind verhasst alle Antisemiten, Deutschhasser, mir sind verhasst Leute, die die Neger lynchen, sind verhasst alle Obskuranten. Aber das sind unnutze Worte. Was haben Sie beschlossen mit der Bluttransfusion?

- Ich unterwerfe mich der Gewalt! - сказал летчик и сложил губы бантиком.

- Nein, so geht es nicht. Bitten Sie uns um Transfusion beliebigen Blutes, oder bitten Sie nicht?

- Dann bin ich gezwungen darum zu bitten.2

1 - Я доставлю себе удовольствие записать все подробности!.. Я запишу всё решительно.

2 - Но почему, господин доктор? Ведь вы же славянин.

- Я славянин, и я ненавижу расистов. Понимаете меня?.. Я ненавижу антисемитов, германофобов, ненавижу тех, кто линчует негров, ненавижу мракобесов. Впрочем, это ненужные слова. Что вы решили насчет переливания крови?

- Я подчиняюсь насилию!..

- Нет, так не пройдет. Вы просите нас перелить любую кровь или не просите?

- В таком случае я вынужден об этом просить.

Баркан вышел из палаты. В коридоре он сказал Анжелике:

- Этому подлецу нужно перелить кровь. Если он поинтересуется, какая это кровь, скажите - иудейская.

Анжелика вопросительно подняла брови.

- Да, да, иудейская, - повторил Баркан. - Я в здравом уме и твердой памяти, но это сбавит ему спеси раз и навсегда.

- Вы сделали эту штуку ради Александра Марковича!- басом воскликнула Анжелика. - Да, не отрицайте. Это великолепно, Вячеслав Викторович, это чудесно. Вы - прелесть. Я в восторге...

- Очень рад! - буркнул Баркан.

В ординаторскую к Левину ночью пришел Бобров.

- Машина Плотникова не вернулась с задания, - сказал он, - экипаж погиб, и Курочка наш тоже.

- Не может быть! - сказал Александр Маркович.

Лицо его посерело.

Бобров рассказал подробности, какие знал. Многие летчики видели пылающую машину. Выпрыгнуть никто не успел. Но транспорт они все-таки торпедировали, и не маленький - тысяч десять тонн, не меньше.

На столе позвонил телефон. Сдержанный голос предупредил:

- Подполковник Левин? Сейчас с вами будет говорить командующий.

- Подполковник Левин слушает, - сказал Александр Маркович.

По щеке его поползла слеза, он стыдливо утер ее рукавом халата и опять сказал:

- Подполковник Левин у телефона.

В трубке сипело и щелкало. Потом командующий покашлял и очень усталым голосом произнес:

- Поздравляю вас, подполковник. Вы и ваш пилот Бобров награждены орденами Отечествен-ной войны первой степени. Большое дело сделали, большое.

Левин молчал. Еще одна слеза выкатилась из-под очков.

- Н-да, - сказал командующий, - ну что ж! Спокойной ночи!

- Благодарю вас, - ответил Левин и, быстро повесив трубку, отвернулся. Бобров смотрел на него, а ему не хотелось, чтобы летчик видел его слабым и плачущим.

Они долго молчали, потом Александр Маркович сходил к себе и принес книжку, которую давеча читал Леднев. Это была "Война и мир". На переплете, очень затрепанном и очень грязном, растеклось большое чернильное пятно.

- Ваша книжка? - спросил он Боброва.

Глаза пилота жадно вспыхнули.

- Вот за это спасибо, - сказал он, - большое спасибо. Вот, действительно, порадовали так порадовали. Я теперь библиотекарше Марии Сергеевне отвечу, какой я нечестный человек. Вчера открытку прислала, вы пишет - элементарно нечестный человек. Ну, отдыхайте, Александр Маркович, устали сегодня, я полагаю.

- Устал, - виновато согласился Левин, - очень устал.