Подвал. В плену

Снова и снова он просматривал круговую панораму с места преступления. Он систематически кликал на ссылки виртуальной картинки, двери и шкафы открывались, предъявляя содержимое: такого непримечательного набора предметов не бывало испокон веков. Раньше случалось, что он обнаруживал новые улики, возникала новая мысль – Deus ex Machina[39], указывавшая на убийцу. Но сегодня это не помогало. С тем же успехом он мог бы играть в «Злых птиц». Он все время думал о доме, о Лили, о том, стоит ли позвонить или это закончится катастрофой. А если он не позвонит, то катастрофа все равно случится. Что бы он ни сделал, он будет выглядеть идиотом. Лили снова своего добилась. В этом она очень похожа на свою мать.

Элли помахала рукой перед его глазами:

– Спустись на землю, Ханнес!

– М-м-м, что случилось?

Элли расселась на стуле для посетителей и поставила чашку с кофе на его стол.

– Шикарный костюм. И все же ты выглядишь так, будто моя кошка на тебя наблевала.

– Ты пришла, чтобы сделать мне комплимент?

– Я жду Михи. А тем временем буду тебя оскорблять, иначе заскучаю.

Она порылась в своей бездонной сумочке, содержимое которой всегда оставалось для Ханнеса загадкой.

Однажды со словами «А я тебя везде ищу!» она извлекла оттуда молоток. Что она сегодня там найдет? Комплект зимней резины? На этот раз появилась вскрытая упаковка пряников, крошки от которых тут же оказались на столе.

– Угощайся.

Она придвинула пакет к Ханнесу.

Его рука очутилась в пакете раньше, чем он сумел отказаться.

– Они прошлогодние, что ли? Ты разве не знаешь, что их произвели еще в августе?

– Если их с удовольствием едят на Рождество, значит, и тремя неделями позже с ними ничего страшного не случилось.

Ханнес повертел пряник в руке. Корочка уже сморщилась, одного миндального орешка не хватало. Пустяки. Некоторое время они молча жевали подсохшую выпечку, которой в пакете едва ли становилось меньше, потом Элли сказала:

– Тебе это дело дорого дается, да?

Ханнес ненадолго задумался, не рассказать ли ей о Лили, и все же смолчал. Злости у него сегодня и так было хоть отбавляй. Он не хотел прослыть на работе человеком, который не умеет оставлять проблемы личной жизни дома. Кроме того, она права.

– Они нас опускают ниже плинтуса, Элли. Они имеют нас, где только можно.

– Ох, Ханнес, не принимай все на свой счет. Нас каждый день в среднем обманывают по сорок раз, и это, в общем, неплохие дни. Твоя проблема – гигантское эго. В таком случае каждый выстрел попадает в цель.

– И ты снова это делаешь.

– Ой, ну, у человека должно быть несколько увлечений.

Что касается ее фразы об эго, то Элли права. Этот случай казался ему личным оскорблением. Он воспринимал Баптиста чересчур всерьез, наверное. Этого подозреваемого выдумал какой-то злой бог, чтобы провоцировать именно Ханнеса. И, пожалуй, эго Ханнеса действительно было слишком велико, если он думал о богах, которым больше нечем заняться, кроме как злить его. Как это у Вехтера получается: в конце рабочего дня он просто надевает свое пальто, и полицейский в нем растворяется?

Ханнес откинулся на спинку стула.

– Мне сначала все казалось простым. Мертвая женщина, взлома нет, в квартире полно отпечатков, бывший любовник, к которому есть за что прицепиться, подозреваемый на месте преступления – все как на тарелочке. А что теперь? – Он резко поднялся. – Наступил чертов седьмой день. Они все еще бегают, как ни в чем не бывало, и дурачат нас. А мы что делаем? Мы отправляемся на похороны.

Элли протянула ему чашку кофе:

– Я дарю его тебе. Черный, горячий и сладкий.

– Ох, спасибо. – Он взял пластиковую чашку в ладони, чтобы согреться. – Ты продвинулась со своими адвокатскими документами? Может, какой-то клиент Розы угрожал ее заколоть? Пожалуйста, пожалуйста, порадуй меня такой новостью!

– И не спрашивай, – отмахнулась Элли. – Я со временем начинаю думать, что ищу то, чего там нет. – Она постучала по монитору. – Что ты делаешь?

– Я в который раз пересматриваю фотографии с места преступления. А вдруг еще что-то найду, что поможет продвинуться дальше в расследовании?

Круговая панорама остановилась на том месте, где лежала убитая. Ханнес отвернулся. Очередной труп, запечатлевшись в его воспоминаниях, приносил с собой ужас, который окутывал мертвое тело и вселял Ханнесу уверенность в неминуемой кончине.

Разрушающий страх.

Словно вспышка, перед глазами появился образ убитой, лежащей в луже крови, в нос ударил запах, от которого в его голове включился сигнал тревоги. Ханнес думал, что никогда не забудет Розу Беннингхофф, как не забыл все другие трупы. Они следовали за ним невидимой толпой мертвецов, и их становилось все больше. Йонна отгоняла их от дома букетиками пряных трав. А Ханнесу очень хотелось верить в то, что эти душистые букетики могут помочь. Как бы это было здорово!

Элли развернула монитор к себе.

– Могу я задать тебе один скромный вопрос: что ты вообще ищешь?

– Об этом я сам спрашиваю себя вот уже несколько дней. Может, убийцу?