Подвиг Антиоха Кантемира

В июне 1741 года из Петербурга пришла депеша. Кантемиру приказывали добиться от кардинала Флери согласия на оборонительный союз Франции с Россией. Мол, такой договор не будет мешать ранее заключенным союзам. Остерман в Петербурге искал способов прекратить французскую помощь королю Швеции.

Что было делать? Кантемир отлично знал, что французское правительство не предполагало помогать русским. Ему было выгодно занять Россию защитой своих границ от нападения шведских войск, чтобы не позволить ей оказать помощь венгерской королеве Марии Терезии: против нее Франция собиралась начать войну.

В ответной своей реляции Кантемир постарался объяснить истинное положение дел. Кардинал Флери не станет подписывать никаких соглашений с Россией. Он заключил договор с Пруссией, но которому направит в Баварию корпус французских войск, — курфюрсту баварскому обещано помочь захватить у Австрии Богемию, после чего его объявят императором… Ближайшая цель французской политики — разделить австрийские владения. В Италии получат земли короли испанский и сардинский, Силезия остается за королем Пруссии, часть Нидерландов отходит к Франции. Какое может быть дружеское согласие с Россией? Даже титула императора не желают в Европе присвоить русским государям!

Швеции, как выясняется, предоставлены боевые корабли и даны деньги, чтобы она поскорее захватила Петербург. Французские агенты побуждают Турцию и Персию вступить в войну с Россией. Европейские державы готовы совместно выступить против России, чтобы отнять области, доставшиеся ей по Ништадтскому миру со Швецией в 1721 году. А областей этих было немало — Эстляндия, Лифляндия, Ингрия, часть Карелии, город Выборг и острова в Рижском заливе Эзель и Даго [7].

В Петербурге серьезность обстановки оцелить не смогли и по-прежнему предписывали Кантемиру добиваться соглашения с Францией.

Пока шла переписка, Швеция начала войну с Россией и соседние монархи выражали восхищение смелостью юного короля шведов, который один на один схватился с "русским медведем".

Позднее Кантемир узнал, что 28 июля к посланнику России в Швеции Михаилу Петровичу Бестужеву пришел надворный канцлер со свитой и объявил, что его король в согласии с представителями сословий, или государственных чинов — духовного, дворянского, городского и крестьянского, — нашел себя вынужденным объявить российскому царю войну. Русский двор не уважал народные права, вмешивался во внутренние дела шведского королевства, чтобы сеять смуту, требовал установить престолонаследие, как ему хотелось, вопреки правам чиновников, говорил со Швецией языком высокомерным, неприличным меж государствами равными и суверенными. Кроме того, Россия прекратила вывоз хлеба в Швецию, хотя в другие государства вывозит. Есть также оскорбления, на которые надлежит отвечать только с оружием в руках. Таково злодейское убийство шведского капитана Синклера, лежащее на совести русского правительства.

Бестужев принял шведский манифест и тотчас отправил его с курьером в Петербург. Через несколько дней ему прислали ответный манифест императора Иоанна VI.

"Между неверными и дикими, бога не исповедующими погаными, — писал император, — не только между христианскими державами, еще не слыхано было, чтоб, не объявя наперед о причинах неудовольства своего или не учиня по последней мере хотя мало основанных жалоб и не требуя о пристойном поправлении оных, войну начать, как то действительно ныне в Швеции чинится…"

Кантемир получил этот манифест с очередной почтой и, под впечатлением полученных документов, отправился в Версаль, желая посмотреть, как будет вести себя с ним лукавый кардинал.

Флери ждал этого визита и был готов отводить упреки и возражения русского министра.

— Ах, мой князь, — поторопился он приступить к беседе, — как мы думали с вами, так и вышло. Какая жалость, какое безрассудство! Поверьте, князь, однако, что французский двор не принимал участия ни в каких движениях шведских чинов. Мы противники войны в любом ее обличье. Поверьте…

— Я верю, ваше преосвященство, — сказал Кантемир. — Отчего же все-таки французские солдаты отправляются в Баварию? Известно, что баварский курфюрст намерен занять Богемию и стать императором. Что же, Франция согласилась ему помогать, приняв участие в дележе австрийских владений?

— Нет-нет! — воскликнул Флери. — Я должен был разрешить эту переброску некоторой части нашей армии в Германию, чтобы предупредить английскую угрозу. Я знаю, каковы планы англичан. Господства на море им недостаточно, они хотят предписывать законы Европе и на суше. Если пока Англия молчит, в этом надо видеть успех передвижения французских войск. Верьте мне — я желал бы своею кровью купить возможность избежать всеобщей войны…

Сообщая о ходе переговоров с Флери, Кантемир в своей реляции подвел их итог:

"Нынешние здешние поступки довольно показывают, что всякое чувствование стыда на сторону отложено, нечаянная перемена во всем случиться может, и для того предосторожность всегда нужна".