Подземный мир Лайама

— О, и я вижу, куда это привело. Все пошло в разнос, малышка. Я родился, чтобы это исправить.

— Ты действительно хочешь вернуть человечество на поверхность планеты?

— Да, если поверхность еще есть.

Она взглянула на него насторожено и изучающе своими озорными узкими зелеными глазами.

— А ее может не быть?

— Может. Все может быть в этом странном мире, малышка.

— Я тебе не малышка, говнюк! Я дочь разбойника!

— Возможно, эту оплошность мне удастся поправить.

— Что? — вскочила она, вырвавшись из его объятий. — Что ты имеешь в виду, Лайам Ли Кадами?

— Твой отец не разбойник и не должен им быть. А люди, прозябающие здесь, могут приносить пользу. Они талантливы, умелы и полны правильных устремлений.

— Тебя послушать, так я не полна ничем, кроме хулигантских наклонностей.

— С тобой придется поработать, радость моя. Жизнь в песчаных норах на тебе сказалась не лучшим образом. Но все поправимо.

— Ты хоть понимаешь, что, когда я разговариваю с тобой, я каждую минуту борюсь с желанием всадить тебе нож в сердце!

— И я тебя люблю, моя прелесть. Может, вместо разговоров, подаришь мне еще один поцелуй?

— Так и быть, ты чертовски убедителен, Лайам Ли Кадами.

Она наклонилась и поцеловала его.

Что-то булькнуло.

— Тьфу ты, — пробормотал Лайам.

— Что?!

— Нет, это я не про твой поцелуй, малышка. Но, по-моему, я уронил наше мыло.

— Да и ну его. Зачем нам мыло? Нам и без него хорошо.

— Не знаю, зачем ты пошла сюда со мной, но я собирался помыться и тебя помыть лишний раз, а то ты же знаешь, как с тобой сложно. Лично не проследишь, ты ничего не станешь делать!

— Вранье! Просто я люблю, когда меня моет такой мальчик, как ты.

— Я не мальчик, мне тысяча лет, а может и все десять тысяч, и я вершу судьбы миров.

— Но ты не смог удержать чертово мыло! Эй, куда ты?

Лайм спрыгнул в воду, и стал рассматривать дно.

— Я должен его достать, малышка. Это единственный кусочек цивилизации, что напоминает мне о доме в этих непрезентабельных местах.

— Я выросла в этих пещерах, засранец! Не говори так о моем доме!

— Что ж, могу понять. Бродя по нижним ходам в пять лет, я тоже не знал, как могут жить люди.

Он заметил мыло, его уже снесло течением к самой перегородке из деревянных прутьев, которая защищала от крокодилов и крупных рыб, которыми они питались. Тут он заметил, дальше, по центру озера на самой глубине, вроде как выступающие черные прямоугольники. Там было что-то на дне, что-то рукотворное.

Лайам поднял мыло и вернулся к Селин.

— Ну, спину ты помыл аж два раза. Надо теперь и с другой стороны, ты не находишь? — сказала девушка с озорной улыбкой.

— Подожди, справься пока с этим сама, я в тебя верю.

— Дохлый землекоп, что?! Ты что совсем оборзел, так мне отвечать?! Ты только что сказал дочери Барнса, чтобы она сама мыла себе грудь?!

— Ну вот видишь, что-то от принцессы в тебе уже есть, моя хорошая.

— Да здесь половина парней бы жизнь отдала, если бы я позволила им подобное проделать! А ты просто отмахнулся, как будто я предлагаю тебе протухший гриб?!

— Извини, если это прозвучало как-то грубо, просто я там кое-что увидел, надо посмотреть.

С этими словами он пошел по краю берега, подходя туда, где забор от крокодилов заканчивался, и вглядываясь в воду.

— Что ты там увидел? Очередную невиданную рыбёшку, которую надо обязательно вытащить и посмотреть? Я не понимаю, ты исследователь, король разбойников, или чертов травник и разводчик диковинных животных?

— Я исследователь в первую очередь. А исследователь все изучает. Скажи-ка, вы осматривали, что там, на дне этого озера? Там, по-моему, какие-то железяки.

— Да тут повсюду какие-то железяки! Во всем нашем мире везде какие-то железяки от прежней цивилизации, Лайам. Мы живем на руинах других времен!

— Так осматривали или нет, Селин? — нетерпеливо перебил Лайам.

Девушка схватилась было за нож, но остановилась, резко выдохнула и улыбнулась:

— А ты знаешь, мне нравится, что ты такой дерзкий. Другие меня бояться.

— Единственный парень, который тебя не испугался, это невысокий тщедушный юноша? Я тебе очень сочувствую.

— Но шутишь ты как-то чересчур сложно, Лайам.

— Если ты хоть часть понимаешь, это уже хороший знак. Но просто из любопытства — тебя боялся даже тот здоровый черный парень, использующий цепи в качестве украшения? Ты рассказывала, у вас были какие-то отношения?

— Отношения? Я с ним просто развлекалась в постели, и ты знаешь, он в этом смысле куда лучше тебя. Не делай такое лицо, у тебя тоже есть некоторые плюсы.

— Некоторые плюсы, это звучит достаточно обнадеживающе, Селин…

— Бумер никого и ничего не боится, он однажды задушил крокодила голыми руками, но со мной наедине терял весь норов и побаивался.

— Мне кажется, это от того, что ты при каждом слове хватаешься за нож и делаешь вид, что собираешься его куда-нибудь воткнуть. Я слишком долго общался с девушкой, которая если выхватит нож, то загонит его тебе сразу в глотку. Вот в этом и разница, Селин. Ты слишком часто его выхватываешь, не пуская в ход. Мой тебе совет, уж если достала нож, то убей, а если не собираешься, то и нечего паясничать.