- Прикоснулся... к твоим плечам, целую...
- Целуешь крылья.
- Крылья ангела добра и зла...
- Так не бывает.
- Бывает. Если ангел во плоти...
- Философ...
- Рисунок на спине, предплечьях дрожит, как будто крылья по воде плывут, подернутою рябью.
- Всего лишь я дрожу от девственных твоих прикосновений.
- Девственных? Остра ты на язык.
- А вот и проявленья зла.
- Люблю твой смех.
- А я люблю тебя.
- Не искушай. Хочу продлить мгновенья.
- Изученья?
- Познания тебя такой, какой еще не знал...
- ...
- Ты волосы подстригла, и на макушке уложила так, как будто это кисть.
- Небольшой ирокез, и только.
- Ирокез?
- Ну да. Обычная прическа среди панков.
- Очки с квадратными стеклами в оправе тонкой... Где нашла?
- Купила.
- Наверно эксклюзив?
- Стимпанковские очки не из дешевых...
- И все это для меня.
- Для тебя, дедуля. Ай!.. Зачем меня ты укусил?!
- Чтоб не язвила.
- Придется поязвить, чтобы вулканчик сей мне разбудить.
- Не стоит, я уже разбужен.
- ...
- Какие у тебя глаза, и макияж...
- Наверно необычный?
- Как у вампирши.
- Не нравится?
- Ну, что ты! Красота...
- Тогда люби меня, коль я сегодня хороша!
- Прекрасна!.. Да будет ночь нема.
- Люби меня... Еще... Сильнее... Без остатка...
Зайти на минутку
- А я и не знала, что ты здесь. Ну, здравствуй...
- Здравствуй, Марго... Ты на свидании была?
- Да.
- Что ж... Я рад... Театры, концерты, рестораны?
- Фильм смотрели. Потом - гуляли. В парке.
- В парке? В нашем?
- Нет. На Сретенском бульваре.
- Ты голодна?
- Нет. Зашли в кафе, часочек посидели.
- Какая у вас... обширная программа...
- Зачем ты пришел, Александр?
- Так... по пути... Ключи в кармане оказались...
- Ты должен уйти...
- Да, засиделся. Полночь.
- Извини.
- Да это ты меня прости. Пришла домой, а тут... незваный гость.
- Пыль недели две не протирала.
- Зачем? Теперь тут некому сорить.
- Некому? Так - будет.
- А-а... вот как. А что за фильм смотрели?
- Пианино.
- Уже в четвертый раз.
- Он - в первый.
- Он... Технарь, наверно.
- Тебе обязательно все знать?
- Все - нет. Так... малость. Спите?
- Спим.
- Давно?
- С сегодняшнего дня.
- Когда успели?
- Утром. У меня же выходной.
- У тебя же выходной! Забыл!
- Не смейся громко, Алекс...
- Ну да, забыл. Про выходной, соседей, полночь. Все. Пошел я. Ключи... мне больше не нужны. Где оставить?
- У себя.
- Не понял.
- Оставь. Вдруг пригодятся?
- Марго. Теперь мне не зайти без стука.
- Да и стучать не надо.
- О чем ты?
- Алекс, стой где стоишь. Перестань... Ты не понял. Завтра я отсюда съеду.
- Куда? Случилось что? С мамой?!
- ???
- Он?.. К нему?.. Что... так серьезно?.. Молчи... На... забери ключи... Не нужно. Мне ничего не нужно! Слышишь?!
- Алекс. Я не побегу тебя спасать.
- А и не надо. Когда-то должен Ангел отдыхать?!
Пустыня
Я пришла в твою пустыню. Точнее, заглянула. Прости. Не знала. Не знала, каково это, когда не пишется. Я всего лишь твоя дочь, которую ты не видишь годами. И вот я тут. В твоей пустыне. И не могу понять, что мне делать. Сердце твое будто выкрашено в серый цвет. Мысли нет. Желаний нет. Книги разбросаны. Под ногами песок. Столик с печатной машинкой вот-вот уйдет под воду. Ты как будто у реки. И все вокруг лишено цвета. Деревья не плодоносят, не украшены листвой, земля словно выжжена. И эта мертвая река. Отец! Так бывает? Почему ты никогда мне не говорил? Почему фразу "Писательство - каторжный труд" я читаю в записке, оставленной тобой перед уходом. Куда ты уехал? В Москву? В Нью-Йорк? Где искать тебя? Листаю книги. Плачу. Ты так прекрасно пишешь. Это не конец. А я - обычная девочка. Правильно, что меня нет даже в письмах. У тебя другие дети, другие семьи. И тебе есть, чем гордиться. Все талантливы. Все идут по твоим стопам. А я... обычная девочка. У меня даже нет высшего образования... После смерти матери я только работаю... где придется... Сейчас в детской библиотеке. Вот. Ты бы улыбнулся, тебя бы рассмешила моя болтовня. И это радость для меня. Потому как знаю, что ты никогда не будешь стыдиться, ты не такой... Если на меня и обращают внимание, то лишь из-за фамилии. И то... (прости), говорю, что мы однофамильцы... Папа! Папа! Где же ты? Везде - и в интернете, и по телевизору говорят, что ты исчез при загадочных обстоятельствах. Прошел месяц, два, год, два года... а тебя не нашли. Дети и жены твои разрешили придти мне ненадолго в дом, где ты писал свои книги. Тут все осталось нетронутым. Опечатали вначале и никого не пускали. Теперь-то можно. Вот и меня пустили, когда уже и имя твое стали забывать. Кому нужен писатель, не приносящий новые книги издателю, не получающий гонорары?
Десять лет прошло. А я, как сейчас, вижу себя в твоей пустыне. И это самое яркое воспоминание в моей ничем не примечательной жизни. Странно, но у меня нет детей, семьи, друзей, знакомых. Я совсем одна. Но с тех пор, как ты пропал, я всегда чувствую тебя рядом. И мне не хочется что-либо менять...
Многоточия