Поэты «Искры». Том 2

Дитя Бастилии, топча ногою троны,          Горячей девой к нам пришла она,И весь народ пять лет, любовью распаленный,          С ней тешился без отдыха и сна.Но ей наскучило быть грубых ласк приманкой,          И сбросила она под гром победФригийский свой колпак и стала маркитанткой,          Любовницей капрала в двадцать лет!И вот теперь она, прекрасная, нагая,          С трехцветным шарфом, к нам опять пришлаИ, слезы бедняков несчастных отирая,          В их душу силу прежнюю влила.В три дня ее рукой низвергнута корона          И брошена к народу с высоты,

В три дня раздавлено, как прах, величье трона          Под грудой мостовой плиты!

5

И что ж? — О стыд! — Париж великий и свободный,          Париж, столь чудный в гневе роковомВ тот бурный день, когда грозы народной          Над властью грянул беспощадный гром;Париж с священными минувшего гробами,          С великолепием печальных похорон,Со взрытой мостовой, с пробитыми стенами —          Подобием изорванных знамен;Париж, обвитый лаврами свободы,          Кому дивится с завистию мир,Пред кем с почтением склоняются народы,

          Чье имя чтут, как дорогой кумир,—Увы, он ныне стал зловонной грязи стоком,          Вертепом зла бесстыдного он стал,Куда все мерзости сливаются потоком,          Где катится разврата мутный вал;Салонных шаркунов он сделался притоном:          К пустым чинам и почестям жадна,Толпа их бегает из двери в дверь с поклоном,          Чтоб выпросить обрывок галуна!Торгуя честию и теша черни страсти,          В нем нагло ходит алчности порок,И каждая рука лохмотьев павшей власти          Окровавленный тащит клок!

6

Так издыхающий далеко от берлоги,          Сражен свинцом безжалостным стрелка,Лежит кабан; под жгучим солнцем ноги          Он вытянул, и пена с языкаСтруится с кровию… Уж он не рвет капкана,          Он замер в нем… Вздрогнул последний разИ умер, пасть открыв кровавую, как рана…          И вот труба победно раздалась:Тогда, как волн ряды, собак свирепых стая          Рванулась вдруг, и слышен там и тутВ долине резкий гул их смешанного лая,          Как будто псы пронзительно зовут:«Пойдем, пойдем! Кабан лежит сраженный в поле!          Теперь настал победы жданный миг,

Нас цепь охотника не сдерживает боле,          Он наш, он наш! точите острый клык!»И, бросившись на труп в порыве алчной злобы          И когтем и клыком готовая терзать,Вся свора роется внутри его утробы,          И каждый пес спешит кусок урвать,Чтоб, встретившись потом на псарне с сукой жадной,          Открыв в крови дымящуюся пасть,Ей бросить кость, издавши вой злорадный:          «Вот и моя в добыче часть!»<1866>

НИКОЛАЙ ЛОМАН

Николай Логинович Ломан — из дворян С.-Петербургской губернии — родился 4 февраля 1830 г.